Третье человечество

— Люсьена, лучше всего будет показать вам видеоряд, снятый одним из беспилотных летательных аппаратов, благодаря которым у нас есть возможность следить за тем, что происходит снаружи. Как видно на пленке, эти черные столбы дыма поднимаются над домами, сожженными мародерами. Тела никто не хоронит и даже не упаковывает в пластиковые мешки (которые давно закончились). Они разлагаются на улице, пожираемые стаями одичавших псов. Когда с ними покончат собаки, их скорбную эстафету подхватывают вороны и мухи, которые окончательно обгладывают брошенные трупы. Банды грабителей врываются в дома, и я думаю, что буду прав, если посоветую всем забаррикадировать окна и двери и вооружиться. Складывается впечатление, что на волю вырвалась наша воинственная природа, таившаяся в закоулках генов, и агрессивность порой может стать поистине спасительной. Человеку приходится противостоять хищникам и своим соплеменни…

— Спасибо, Жорж, узнаю ваш стиль, но вынуждена вас прервать, чтобы продолжить наш выпуск. Напоминаю последние рекомендации: не выходите из домов. Дезинфицируйте все, к чему прикасаетесь. Не приближайтесь к птицам и ко всему тому, с чем они могли контактировать: гнездам, перьям, яйцам, экскрементам, мертвым пернатым. А сейчас я передаю слово Юдифь, которая находится в метеоцентре.

— Ну что же, погода, к сожалению, стоит хорошая, умеренный температурный фон способствует распространению вируса, который, по мнению аналитиков, не любит ни жары, ни холода.

— Спасибо, Юдифь. Не покидайте укрытия и немедленно сообщайте нам, если у вас появятся свежие новости.

150

Солнце встало. Петух не прокукарекал. Он давно издох, захлебнувшись слизью.

Сопровождая дневное светило, на горизонте показались автомобили. Как обычно, каждый знал, что нужно делать. Давид Уэллс, Нускс’ия, Аврора Каммерер и Пентесилея Кешишьян схватили оружие и встали у окон на верхнем этаже.

Лейтенант Жанико вооружился базукой, а полковник Овиц — огромным биноклем.

— Пять машин, — сказала она, но немного погодя уточнила: — По предварительным оценкам, их около двух десятков.

Наконец они разглядели вдали силуэты автомобилей.

— Только этого нам не хватало… — вздохнула Нускс’ия.

— Может, они просто проедут мимо, — предположил Давид, снимая оружие с предохранителя.

— Порой мне кажется, что я играю в старом фильме про зомби: «Ночь живых мертвецов» или «Я — легенда».

— Не люблю, когда реальность напоминает кино или литературу, — произнесла Аврора, придвигая к себе ящик с Фанатами.

Наталья Овиц приникла к биноклю:

— Остановились.

— Что они делают?

— У них… тоже бинокль. Они наблюдают за нами издали.

— Кто это?

— Мужчины и женщины. Переговариваются между собой. Хорошо организованы.

— Если они до сих пор живы, то так и должно быть, — заметила Нускс’ия.

— Их много, больше тридцати, у всех винтовки и противогазы.

— О, господи! — проворчал Давид. — Я так и знал, что в один прекрасный день мне придется сыграть в «Форт Аламо».

По направлению к ним, размахивая белым флагом на конце длинной палки, шел человек.

— Стойте! — бросил Мартен в микрофон, соединенный с громкоговорителями у ворот.

Когда мужчина, несмотря на это, двинулся дальше, Пентесилея выпустила из автомата очередь прямо ему под ноги.

Он остановился.

— Только бы он ушел, только бы он ушел, только бы он ушел, — повторяла Аврора.

Продолжая размахивать белой тряпкой, мужчина поднял вверх раскрытую ладонь.

— Я пришел с миром! — закричал он.

Лейтенант Жанико встал у окна и стал целиться из базуки.

— Идите своей дорогой, — бросил он.

— Мы не желаем вам зла, — произнес человек. — Мы голодны. Если вы дадите нам немного еды, мы тут же уедем.

— Сколько вас? — спросил лейтенант Жанико.

— Тридцать восемь. Среди нас есть раненые.

— А больные?

— Нет. Мы здоровы. У нас есть защитные костюмы, а в контакт с больными мы не вступали. Ранения у наших товарищей пулевые.

Полковник Овиц наблюдала в бинокль за поведением остальных, сгрудившихся у машин, но оценить их состояние не могла.

— Он лжет, — сказала она.

Человек с белым флагом ждал.

— Мы не животные, — стал настаивать он, — и не должны умирать с голода во Франции в разгар третьего тысячелетия.

Пентесилея навела на него лазерный прицел.

— Раньше я был программистом. Писал компьютерные игры для детей. «Глупые мыши» — это я придумал. Затем пришла беда, и мы спасались как могли. В том, что появился египетский грипп, нашей вины нет.

— Он лжет, — повторила Наталья.

Пятеро членов команды ждали, когда полковник отдаст приказ открыть огонь, но она все медлила.

— Что будем делать? — спросила Аврора.

— Ждать, — ответила Наталья.

— Чего?

— Глупости с его стороны.

И вновь медленно потянулись секунды.

— Сжальтесь над нами, — повторил мужчина, — с нами женщины и дети. И старики. Мы уже два дня ничего не ели.

Наталья Овиц навела бинокль на лицо мужчины, затем на автомобили, застывшие в ожидании вдали, не заглушая двигателей.

— Мы могли бы бросить им через стену несколько банок консервов. Возможно, этого будет достаточно для того, чтобы они убрались восвояси, — предложила Нускс’ия.