Третье лето Союза «Волшебные штаны»

Кристина слишком устала, чтобы сдерживать эмоции:

— Почему??!!

— Потому что я отослала туда документы, и сегодня они сказали, что примут меня в виде исключения.

Кристина тяжело опустилась на диван.

— Малышка, ты о чем?

— О том, что буду учиться в Мэриленде, а не в Виллиамсе.

Кристина с ужасом посмотрела на дочь:

— Господи, с чего вдруг?

— С того, что я не хочу уезжать. Я хочу остаться и помогать тебе с малышом. — Кармен сказала это так небрежно, будто они обсуждали предстоящий поход в салон красоты.

— Кармен! — Было видно, что мама думает сейчас лишь о дочери и ее будущем.

— Что? — спросила Кармен с невинным видом.

Кристина глубоко вдохнула и выдохнула.

— Солнышко. Больше всего на свете я хотела бы, чтобы ты осталась. Я не знаю, что со мной будет, когда ты уедешь. Я мечтаю лишь о том, чтобы ты была здесь, со мной, Дэвидом и малышом.

Глаза Кармен наполнились слезами. Всю ее злорадность и мстительность как рукой сняло.

Кристина мягко продолжала:

— Но хорошая мать не может быть эгоисткой. Хорошая мать должна делать то, что лучше для ее ребенка, вопреки своим желаниям, как, например, сейчас.

Кармен вытерла слезы тыльной стороной ладони. Почему она, собственно, плачет? От радости? Бессилия? Страха? Стыда? Или от всего вместе?

— Откуда ты знаешь… — начала Кармен дрожащим голосом. — Откуда ты знаешь, что сейчас все именно так?

— Просто Виллиамс — лучшее место для такой умной девочки, как ты. Твое место там.

— Мое место дома.

— Твое место дома всегда останется твоим. Если ты уедешь в Виллиамс, это не значит, что дом станет для тебя чужим.

— Может, и станет, — уже совсем неуверенно сказала Кармен.

— Ты ошибаешься.

Кармен пожала плечами и еще раз вытерла глаза.

— Я чувствую, что станет, — попробовала настаивать она.

Ленни,

У тебя был такой грустный голос по телефону, что мы решили тебя обязательно развеселить. Тетенька из кондитерского сказала, что никогда не видела людей, которые любят мармеладки со вкусом пива, и, если честно, мы бы тоже предпочли тропическую смесь. Но ты это ты, Ленни, и мы тебя любим.

XXXXXXXXXXXXXXX ООООООООООООО

Тиб+Карма

Тибби висела на своем окне, ухватившись за карниз. Там, внутри, было светло и уютно, а там, где была она, темно. Где-то вдалеке маячила роковая яблоня. Ладони Тибби горели. Она безумно хотела попасть в свою комнату. Как она оказалась снаружи? Почему? Она не хотела падать в черную пустоту, но забраться внутрь не могла.

— Тибби? Эй, Тибби?

Тибби открыла глаза и растерянно огляделась по сторонам. Она сидела в кинотеатре, и напротив был пустой экран. Маргарет осторожно будила ее.

— Ой, Маргарет. Привет. Я заснула, да?

— Да. Не волнуйся, твоя смена уже закончилась. Я вынесла за тебя мусор.

Тибби с благодарностью на нее посмотрела:

— Спасибо огромное. В следующий раз я вынесу за тебя, хорошо? — Тибби помотала головой, чтобы окончательно проснуться. Раньше Тибби никогда не засыпала в кино. Ее работа заключалась в том, чтобы проверять у зрителей билеты на четырехчасовой сеанс, показывать им места и пылесосить в холле. После этого можно было смотреть фильм. Именно поэтому Тибби попросила Маргарет помочь ей устроиться в этот кинотеатр.

И вот Тибби посмотрела «Актрису» уже четырнадцать раз. Первые три или четыре раза ей нравилось, но потом Тибби стала понимать, насколько примитивен сюжет и как убоги находки режиссера. К десятому или двенадцатому разу она, казалось, видела, как ворочаются винтики в голове у актеров. На четырнадцатый раз… она заснула.

Тибби всегда была страстным киноманом, поэтому грустила из-за того, что волшебство кино куда-то исчезло. Будто у нее вынули кусок души. От вида восторженных лиц зрителей ей становилось только хуже. Она знала, что каждый человек в зале думает, будто прекрасные девушки с экрана улыбаются лишь ему и оркестр играет для него одного.

Тибби приняли на факультет режиссуры Нью-Йоркского университета за фильм про Бейли, который она сняла прошлым летом. Следовательно, ближайшие четыре года Тибби будет учиться снимать кино. Еще недавно она думала, что самая главная ее мечта сбылась, но теперь начала сомневаться.

Тибби с грустью размышляла о том, что акушерки или распорядители на свадьбах присутствуют при самых волнующих событиях в жизни других по нескольку раз в день. То, что остальные воспринимают как чудо и как праздник, для них — обыденность и трудовые будни. Изо дня в день.

Печально понимать, что волшебная сила искусства — это всего лишь набор психологических приемов и отработанных технологий.