Третье лето Союза «Волшебные штаны»

— Нет, у меня еще две смены, — вздохнула Лена. — Но сейчас перерыв.

— Ясно. Слушай…

Кармен запнулась, потому что Валия обернулась к ней и принялась громко возмущаться.

— Не желаю слышать, как ты говоришь по телефону, — объявила Валия. — И запрещаю везти меня одной рукой!

— Тебе пора, — сочувственно сказала Лена.

— Да! — Кармен захлопнула крышку мобильного. Нет, все-таки младенцы гораздо лучше: во-первых, они почти всегда такие симпатичные и умилительные, а во-вторых, не умеют разговаривать.

Стиснув зубы, не проронив ни звука, Кармен довезла Валию до больницы. Сначала они поднялись на восьмой этаж к урологу, и Кармен сорок минут ждала Валию в коридоре, исполненная надежды увидеть своего незнакомца.

Но лишь когда они поднялись на третий этаж к хирургу и Кармен минут двадцать слонялась в холле, из-за угла вышел парень, Которого Она Не Ненавидела.

— Привет! — Он широко улыбался. Боже, как ему идут джинсы! Кажется, за то время, что они не виделись, он еще больше похорошел.

— Привет! — отозвалась Кармен. От волнения у нее заурчало в животе.

— Знаешь, я ведь даже не спросил, как тебя зовут, — сказал он. — Целую неделю гадал, представляешь!

— Ну, и какие варианты? — полюбопытствовала Кармен.

Он задумался:

— Х-м-м… Флоренс?

Она помотала головой.

— Рапутцель?

— Нет.

— Анжела?

Кармен недовольно сморщила нос: у нее была жирная мерзкая троюродная сестра по имени Анжела.

— Ладно, сдаюсь.

— Кармен.

— А-а-а-а… Кармен. Понятно. — Он задумался, словно решая, подходит ли ей это имя.

— А тебя как зовут?

— Вин, — сказал он почему-то с вызовом.

Кармен нахмурилась:

— Вин? Сокращенное от Винни-Пух?

— Вин, сокращенное от… — Он с тоской посмотрел на нее: — Винтроп.

— Винтроп? — улыбнулась она. Ну зачем она мучает почти незнакомого человека?

— Знаю, дурацкое имя, — вздохнул он. — Но у нас в роду многие его носят. К тому же не я его выбирал.

Кармен засмеялась:

— И почему мы не можем сами выбирать себе имя?

— Действительно, почему? — Он пожал плечами. — Хотел бы я, чтобы именно так и было.

— На Олимпийских играх была одна лыжница, — вспомнила Кармен, — которой родители разрешили самой себя назвать. Уверена, она выбрала что-то вроде Агу-агу.

Вин печально кивнул.

Кармен улыбнулась. Вин. Х-м-м… Вин, Вин, Вин, Вин. Совсем, совсем неплохо.

— А как твоя… — Он указал на ее плечо.

В тот день Кармен наудачу надела свой самый любимый топ без рукавов, открывавший ее загорелые красивые плечи.

— Нормально. Уже совсем не болит.

— Отлично. А как там Валия? Ей, наверное, делали анализ крови? Гипс?

Кармен с готовностью закивала. Ее главной проблемой в общении с парнями было отсутствие тем для разговора, и Кармен радовалась, что с Вином (Вином-Вином-Вином!) у них такого не возникало, хотя они почти не знали друг друга.

— Кармен! К-а-а-армен!

Кармен похолодела от этого ужасного вопля, но не подала виду.

— Валия меня зовет. Я пойду.

— Похоже, она не очень-то довольна жизнью, — заметил Вин.

— Понимаешь… — Кармен прикусила губу. Ей не хотелось грузить Вина всякими подробностями. — Валии многое пришлось пережить. Несколько месяцев назад она потеряла мужа, и против воли ее увезли сюда с прекрасного греческого острова, где она родилась и провела всю жизнь… — Когда Кармен все это сказала, ей действительно стало жалко Валию. — Она очень… грустит.

— Ее можно понять, — серьезно сказал Вин.

— Да. Ну, мне пора, — вздохнула Кармен. Еще одного вопля она бы не вынесла.

— Но, знаешь, кое в чем Валии повезло, — сказал Вин ей вслед.

Кармен обернулась, и ее блестящие длинные волосы рассыпались по плечам, как в рекламе шампуня.

— В чем же?

— У нее есть ты.

Несколько дней у Лены не хватало мужества вернуться в Художественную школу. Она знала, что теперь отец будет постоянно контролировать ее, и ждала, когда найдет в себе силы для борьбы.

В тот день она приехала в школу и спросила у Анник, нельзя ли им поговорить во время большой перемены. На этот раз Лена сама предложила пойти в парк. Когда при первом знакомстве Лена сказала, что собирается в Высшую школу искусств, Анник очень обрадовалась и говорила об этом всем и каждому. Так что теперь Лена считала, что должна сообщить ей о случившемся.

— Он сказал, что я не смогу там учиться. Что он не будет платить, — стараясь не расплакаться, завершила свой рассказ Лена.

Анник поджала губы, и ее темные глаза, обрамленные рыжеватыми ресницами, заблестели. Но она сдержалась, понимая, что нельзя плохо говорить о родителях учеников, как ни относись к их поступкам.

— Так он запретил тебе туда идти или сказал, что не будет платить? — уточнила она.

— Это одно и то же. Как я могу поступать, если отец не собирается платить?

— Уверена?

Лена пожала плечами:

— Ну да. Мне кажется, у меня нет вариантов.

— Ты не права. Многие… х-м-м… не очень состоятельные люди поступают в Школу искусств. Есть два пути. Думаю, ты не попадаешь под социальную программу для малоимущих, так?

Лена отрицательно помотала головой. Она жила в большом доме с бассейном; ее отец был успешным адвокатом, и мама тоже хорошо зарабатывала.

— Тогда тебе надо выиграть премиальную стипендию, — сказала Анник.