Третье лето Союза «Волшебные штаны»

Грустно, подумала Кармен, вести себя так ужасно, хотя на самом деле ты разбит, и подавлен, и мечтаешь о любви. Печально, что близкие избегают тебя, когда ты нуждаешься в них. А горше всего — причинять им боль и ненавидеть себя за это.

Кармен осторожно гладила Валию по голове, в глубине души радуясь, что сама сейчас никого не мучает, что не она нуждается в помощи, а от нее ждут поддержки.

Кармен подумала о мистере Калигарисе и его нелепых проектах защиты матери. Да, Валия плакала оттого, что вдохнула запах греческой еды. Ее сын был прав, оберегая ее от всего, что напоминало о родине. Но плакала и оттого, что кто-то посочувствовал ей. Иногда не надо мешать человеку плакать.

— Я хочу домой, — прошептала Валия.

— Знаю, — отозвалась Кармен, прекрасно понимая, что речь идет не о Бесенде, штат Мэриленд, и не о Хайланд-стрит, 1303.

— Повеселись там с Майклом. — Бриджит выразительно подняла брови. — Но не слишком.

Бриджит помогла Диане погрузить рюкзак в машину и вдруг почувствовала болезненную сухость в глазах. Голова раскалывалась, а тело ныло. Хорошо, что Диана уезжает на выходные в Филадельфию к своему парню, хотя не хочется оставаться без подруги в лагере.

Би возвращалась в свой номер, решив не ходить в столовую. Пятничный ужин был самым лучшим: в этот день привозили мороженое и Бриджит обычно съедала две-три порции. Но сегодня есть совсем не хотелось. «Лягу в постель», — подумала она, проходя мимо парковки и склада.

В лагере было пусто, как и всегда на выходных: большинство ребят разъехались по домам. Лишь несколько тренеров остались присматривать за порядком.

Раздевшись и забравшись под одеяло, Бриджит порадовалась, что в номере так тихо. Она свернулась клубочком. На улице было градусов 25, но Би знобило, и зуб на зуб не попадал. Она старалась сдержать дрожь и клацание, но ничего не выходило. Щеки горели.

Бриджит поняла: у нее жар и с этим надо что-то делать. Может, позаимствовать у Кэти таблетку адвила? Бриджит представила, что сделала это. Затем представила, что накрылась вторым одеялом и выпила стакан воды, но не знала, произошло ли это на самом деле. Она отчаянно пыталась выкарабкаться из этого странного состояния между сном и явью, как вдруг почувствовала, что рядом кто-то присел.

— Би?

Глаза плохо фокусировались, но она разглядела склонившегося над ней Эрика.

— Привет, — слабым голосом выговорила она и натянула одеяло до самого подбородка, потому что боялась умереть от прохладного воздуха.

— С тобой все хорошо?

— Все хорошо, — повторила она, стуча зубами.

Эрик заволновался, потрогал ее лоб:

— Боже, да ты горячая.

Бриджит хотела было пошутить на эту тему, но у нее не хватило сил.

— Кажется, я простыла.

— Во всяком случае, ты больна. — Он машинально пригладил ее спутанные волосы, и Бриджит, несмотря на температурную пелену, вдруг почувствовала себя надежно и уютно.

Эрик прикоснулся к ее горящей щеке, и его ладонь показалась Би холодной как лед.

— Принести тебе что-нибудь? Хочешь, я позову медсестру? — Эрик не на шутку встревожился.

— Не волнуйся, все хорошо, — с трудом выдавила Би. — У меня всегда сильный жар во время болезни. Моя мама говорила… — Она перевела дыхание. — Говорила, что даже при небольшой простуде у меня температура поднимается до тридцати девяти. — Би старалась успокоить Эрика, но, видимо, не смогла, потому что на лице у него отразилась тревога. Он знал о маме Бриджит, узнал в первый день их знакомства.

— Медсестры сейчас, наверное, нет, но я схожу за лекарством. Ты принимаешь тиленол, мотрин или что-то в этом роде?

— Что угодно, — сказала она.

— Сейчас вернусь. Не вставай, хорошо? Обещаешь?

Она слабо усмехнулась:

— Это я точно могу пообещать.

— Отпустите Валию домой, — сказала Кармен Ари, идя за ней на кухню.

Сначала Кармен пришлось получить благословение Лены. Потом два дня ушло на то, чтобы застать Ари одну в комнате, но в таких делах Кармен всегда была упорной.

Ари положила свежую почту на буфет и с удивлением обернулась к Кармен:

— Что, прости? — Глаза у Ари были огромными и прелестными, как у Лены, но в отличие от Лениных не прозрачными и зелеными, а темными и загадочными.

— Знаю, что это не мое дело, — Кармен пошла на попятный, — и, наверное, вам с мистером Калигарисом мое мнение неинтересно… — Кармен всегда называла Ари Ари, а ее мужа — мистером Калигарисом. Так повелось с незапамятных времен.

Ари кивнула, словно приглашая Кармен высказать это неинтересное ей мнение.

— Я действительно считаю, что вам с мистером Калигарисом надо отправить Валию в Грецию. — На глаза выступили слезы, и Кармен в очередной раз рассердилась на себя за излишнюю чувствительность. — Она здесь умрет.

Ари тяжело вздохнула и потерла глаза тыльной стороной ладони. По-видимому, ничего нового она не услышала.

— Кармен, подумай, кто будет ухаживать за Валией? Сама она не сможет, особенно теперь, с больным коленом. — Ари произнесла это быстро, без запинки, как хорошо заученный текст.