Третье лето Союза «Волшебные штаны»

Криков радости и изумления было так много, что Кармен уже не понимала, кто кричит — она или другие. Дэвид первым подбежал к постели, Кармен бросилась следом и обняла маму, малыша и даже отчима. Кристина смеялась и всхлипывала.

— У нас маленький! — Дэвид отстранился и внимательно осмотрел жену. — Да?

Кристина была похожа на мадонну, излучавшую спокойствие и мудрость. С ласковой улыбкой она взглянула на его измученное лицо:

— Верно, этот точно наш.

По щекам Дэвида струились слезы; он должен был удостовериться, что с Кристиной все в порядке, и лишь потом мог разрешить себе радоваться.

— Кристина, прости, я и не знаю, почему… Кристина прижала ладонь к его губам:

— Молчи. Со мной была Тибби. У нас прекрасный, здоровый малыш. — Она посмотрела на Кармен. — А вот и ты, детка. Теперь у меня есть все, о чем я мечтала.

Кармен и Дэвид пытались заглянуть в крохотный сверток.

— Вы не хотите узнать, кто у нас? — улыбнулась Кристина.

Кармен так переволновалась, что даже забыла о том, что тревожило ее все лето.

— Это мальчик!

— Ничего себе! — закричала Кармен, на этот раз благоразумно отвернувшись от мамы. — У нас мальчик!

Дэвид опять заплакал.

Кармен оглянулась, желая поделиться своим счастьем с Вином и Тибби, но оба уже ушли.

Кармен решила пойти за ними. У двери она обернулась. Мама была спокойна и счастлива, и Кармен переполняли те же чувства. Ей казалось, что лицо мамы — это ее лицо, что их сердца бьются в унисон, что их души — единое целое.

И Кармен вспомнила, что любить — это чувствовать чужую радость как свою собственную.

Хорошая и Необыкновенная Кармен,

Сегодня день чудес. Надень-ка Штаны и отправляйся еще за одним чудом.

Люблю, Тибби

Кармен увидела у порога палаты свернутые Штаны вместе с запиской и сразу побежала в туалет, чтобы их надеть. Потом она побежала вверх по эскалатору в отделение педиатрии. Вин стоял у автомата с чипсами и шарил по карманам в поисках мелочи: в последний раз они ели много часов назад.

Ей безумно хотелось обнять Вина, и она не стала раздумывать.

— Спасибо! — воскликнула она. — Спасибо за все!

— Прости, что мы не приехали вовремя, — прошептал он, уткнувшись в ее волосы.

— Все хорошо. Теперь все хорошо.

— Прости, что ушел. Просто хотел оставить тебя с семьей и все такое, — объяснил он.

— Знаю, но мне нужно было тебя увидеть. — Она немного отодвинулась, словно для того, чтобы получше его разглядеть.

Но Вин снова привлек ее к себе.

— Мне тоже нужно было тебя увидеть, — сказал он ей на ухо.

Вин еще крепче прижал к себе Кармен, и она расслабилась, перетекая в него. Их сердца бились совсем рядом.

— Давно хотела тебе кое в чем признаться, — сказала Кармен, глядя в пространство, поверх его плеча.

Он с неохотой отпустил ее.

— Дело в том, что нам надо кое-что прояснить. Ты, наверное, думаешь, что я хорошая, но это не так. Вообще-то я мерзкая эгоистка, — на одном дыхании проговорила она.

Он медленно кивнул.

— Ты слишком хороший для меня, — заключила Кармен.

— Ты ошибаешься.

— Нет, Вин, серьезно. Ты очень хороший, а я только притворяюсь.

Вин поднял брови:

— Что за чушь! Дело в том, что ты обо мне слишком хорошо думаешь.

— Правда?

— Да.

— Я сидела с Валией за восемь долларов пятьдесят центов в час. — Кармен решила выложить все.

— А заслуживала сотню.

Она рассмеялась:

— Я ее потом действительно полюбила. Бесплатно.

Вин долго изучал девушку и наконец решительно произнес:

— А я был жирным.

Кармен изумилась:

— Что, прости?

— Я был жирным. В детстве. Раз уж мы говорим друг другу всю правду, думаю, тебе стоит знать.

Кармен осмотрела его с головы до ног, словно каким-то чудом не заметила сто лишних фунтов.

— Когда мне было тринадцать, родители отправили меня в лагерь для жирных. А на следующее лето я сильно вырос и стал серьезно заниматься плаваньем. Но жир до сих пор часть меня.

Кармен с удивлением подумала, что толстый подросток никак не мешает сегодняшнему образу Вина.

Вин откашлялся:

— Итак, выходит, что это я притворяюсь, а ты слишком хороша для меня.

— Это невозможно, — с ужасом прошептала Кармен.

Он подошел ближе и внимательно посмотрел ей в глаза, затем протянул руку и интимным, волнующим жестом прикоснулся к пряжке на поясе Волшебных Штанов. — Если ты слишком хороша для меня, а я для тебя, то что же нам делать?

— Думаю, мы оба правы.

Вин улыбнулся:

— Можно? — Он хотел снова ее обнять.

— Можно.

И вот перед автоматом со жвачкой, под слепящим светом больничных ламп Вин прикоснулся губами к ее губам. Сначала он поцеловал ее нежно и осторожно, а затем страстно.

Вин уткнулся лицом ей в шею, затем откинул волосы и поцеловал в ложбинку у верхнего позвонка. Кармен вздрогнула, так это было приятно.

— Давно мечтал об этом, — прошептал он ей на ухо.

— М-м-м, — промычала она и снова нашла его губы. Ни о чем ни думая, она целовала Вина; возможно, в первый раз в жизни целовала, не задумываясь о том, что это значит и к чему приведет.

Из палаты выехала старушка в инвалидной коляске и в самый волнующий момент проскрипела: