Третье поколение (сборник)

И часов не жалко. Нужны они мне. Так только, из любопытства. Хотя у меня их толком никогда не было. Вот сестра одно время дарила на день рождения… Да толку. Не приживаются. Взять хоть последний подарок. Я тогда как раз решил развивать мою левую руку. Не дело это, показалось мне, что левая рука не так ловка и не так послушна. Я взял гвоздь в правую, руку, а левой стал забивать гвоздь в подоконник. Тут снизу по трубе забарабанили соседи, требуя, чтобы я прекратил, поздно уже. Я мельком глянул на часы. А зря, потому что промазал по гвоздю. И врезал по пальцам послушной правой руки. И чуть не заорал. Но не заорал — поздно уже, соседи уж совсем подумают, что я гад какой-нибудь. Но дело не в этом. А в том, что часы от моих ударов левой рукой чего-то сбились с курса, а потом и совсем встали. В часовой мастерской…

— Ты заснул, что ли? Кавалер? — сказала девица, стоя рядом со мной и дергая за нос.

При этом глядела она на меня с большим подозрением.

— Нет, не заснул, — стал я оправдываться. — Если бы заснул, упал бы, а так…

Она не дала мне договорить. Она сама заговорила, отойдя к столу, собирая пачки денег в сумочку и поглядывая на дверь.

— Если бы ты был моим мужем, ты бы уже давно им не был. И дело не в разводе. Боюсь, все кончилось бы гораздо печальнее.

Я думаю, она не совсем поняла меня. То есть, я могу представить кого-то, кто наблюдает эту историю со стороны. Он тоже мог бы воскликнуть: «Да сколько же можно терпеть этот бред?! Ты дело говори, держи по курсу, что там, с часами, чем дело кончилось! Не морочь людям голову родственниками, собаками и… Чем там еще?!».

Я возразил бы такому: «Во-первых, я, откровенно говоря, и сам не знаю, где он и куда пролегает этот основной курс. И чем там дело кончилось с часами, тоже пока не знаю. А могу и не узнать. Очень даже запросто. Я излагаю только то, что знаю в данную минуту. Больше ничего. Вы же, со своей стороны, вправе, разумеется, отойти в сторону, как эта девица, или засвистеть, или включить телевизор на полную громкость и пособачиться с супругой, если она у вас есть. Дело ваше. Я не буду на вас в претензии. Более того, уж коли речь зашла о часах, мне кажется, надо ввести такой порядок: если, скажем, байка не понравилась, то надо исполнителя, то бишь, автора (или исполнителя?) отдавать под суд. И не за денежный ущерб, а за временной.

В самом деле, деньги еще можно возместить, хоть и с большой неохотой. Но время! Кто же возместит убитое время? Да никто! Тем более, что оно — убитое.

А если вы думаете, что уж больно много тогда всяких процессов судебных начнется, поскольку под эту статью можно ого-го сколько всего подвести: не только произведения искусства, литературы, но и запросто промышленные там всякие товары, продовольственные, или, например, просто безответственные заявления и государственные поступки, из-за которых не единицы, а массы теряют черт его знает сколько времени, и т. д. — то можете быть спокойны. Ведь судебные процессы тоже требуют времени. И немалого. Так что, каждый еще раз взвесит, стоит ли затевать юридическую возню (конечно, есть уж и совсем придурки…) Тем более — поди докажи. Да если даже и докажешь. Ну и что с того? Как из него, скажем, из автора, вышибешь угробленное время? То-то. А если автор из лучших побуждении это делал?»

Вот сколько всего и вдобавок еще с три короба мог бы я возразить возмутившемуся против моих отклонений. Якобы отклонений. Но я не буду возражать. Пусть этим займутся компетентные товарищи, те, кому следует…

7

— Дайте дожить спокойно! Осталось каких-то лет семьдесят…

Дополнение 94 в

Сробел я. И уже не стал долго стоять под дверью и разглядывать посетителя в дверной глазок. Потому что это был тот самый майор из подъезда, по моим догадкам, из тех, кому следует. И я только мельком глянул в глазок — а уж у майора, смотрю, глаз дергается.

Открыл я дверь, отступил в сторону и чуть не приставил правую ладонь к виску, как в армии учили. Майор кивнул и молча проследовал в комнату. И пока я закрывал дверь, в комнате уже зазвучали голоса. Да громко так. Я — туда.

— Все! Он уже согласился! Верно? — кричала девица, бросаясь ко мне. — Правда, ты уже отдаешь мне часы?

Майор с любопытством оглядел мой наряд и уселся за стол. Выслушав тираду девицы, он тоже сказал:

— Вашими авантюрами мы еще займемся. А сейчас я был бы вам весьма признателен, если бы вы оставили нас в покое.

— Ну уж дудки! — сказала девица и решительно уселась за столом. — Плевать я хотела на ваше ведомство. Я — свободный человек. И вы это знаете!

Майор чего-то скривился.

— Знаю. К сожалению, это так. Но вот если бы вы еще умели пользоваться этой свободой, как это предполагалось…

— А вы не уполномочены вести такие разговоры, — дерзко ответила девица. — А уж коли решились, то пожалуйста… Дайте мне шанс! Вот этот шанс и дайте!

И с этим возгласом она указала на меня. Майор отмахнулся от нее.

— Да хоть на секунду замолчите.

Он повернулся ко мне.