Третье пришествие. Современная фантастика Болгарии

Я не стал возражать. Мы поднялись по лестнице до моих комнатушек. Я отпер дверь со смутным предчувствием, что что-то не так. Дверь от вестибюля к гостиной оказалась полуоткрытой, и через нее крадучись влетали дрожащие отблески уличной феерии – я всегда оставлял окна незанавешенными. Мы шагнули в полумрак. Бабушка первая почувствовала чужое присутствие и тихо ойкнула, как мышка в когтях кошки, прижав ладони к груди. Я толкнул дверь и от неожиданности поднял руку.

– Не смей креститься! – приказал хриплый голос из темноты.

Крестное знамение осталось незавершенным, рука моя продолжила движение по направлению к выключателю. Мы стояли на пороге и смотрели на незваного гостя, по-хозяйски расположившегося в одном из моих кресел. Он не смутился, а откинулся назад и закинул ногу на ногу. Не сказав ни слова, бабушка повернулась и мелкими шажками шмыгнула в другую комнату.

– Ты здесь без приглашения, Баян, – прошипел я. – Надо предупреждать. Лишь затем пожаловать. Зачем пугаешь нас?

– Что за мусор, который не вселяет страх? – ухмыльнулся елейно тот.

Словечко «мусор» ничего не значило по отношению к нему. Слишком безликое определение. Баян стоял очень высоко в иерархии витяков, и даже некоторые драконы его опасались.

– Кто такая? – спросил колдун, красноречиво кивая в сторону соседней комнаты.

– Что за мусор, который не знает, кто такая? – огрызнулся я в свою очередь.

– Вас и так немного. Моим ребятам все легче и легче следить за вами. Но эту – не знаю. Как-то пропустил осведомиться. Имя? Святая… кто?

– Скажем – Мария.

Колдун откинул голову и разразился громким смехом.

– У вас Мария не одна и не две, даже не один десяток! Ладно… Разберусь. Ну? Поднеси чарку гостю…

– Ты знаешь, не пью. Но не стесняйся – вон винопровод, наливай, ежели не заржавело.

– Тьфу! Эта дрянь – для черни. Где твои благородные манеры, Евтим?

– А ты бы предупредил, что наведаешься. Я бы тогда и манеры вспомнил и твой изысканный вкус бы был готов удовлетворить – сухо ответил я и устроился в кресле напротив.

Даже у себя дома я чувствовал себя неловко и неуютно в присутствии колдуна. Незваный гость хуже… хуже некого. Особенно этот. Всем своим существом я ощущал обволакивающую Баяна темную ауру. Он стар, старше даже меня, и кокон змейского проклятья около него плотнее и гуще, чем вокруг любого витяка, встреченного мною. Как витяк, он был мой антипод, как колдун-колобр – хранитель клятв, – мой враг. И вдобавок – именно ему я напрямую обязан за все свои привилегии, то бишь книги, спокойствие и доступ в Резиденцию. Ненавижу его.

– Не ярись, – изрек Баян с кривой усмешкой и погладил пальцем горбинку на носу. – Признаю, что мне тоже не очень любо встречаться с тобой. Полная взаимность.

– Зачем пришел тогда?

– Служба.

За стеной послышалось тихое молитвенное пение бабушки. Колдун видимо содрогнулся при этих звуках. Я встал закрыть дверь.

– Выясню, кто такая… – сказал он будто про себя.

Я сел обратно. Он сплел руки и подался вперед, упирая взгляд остро блестящих черных глаз мне в лицо. Меня слеза прошибла, но я выдержал.

– Вот так, Евтим… Странные вести до меня дошли. Мол, бродит по Тырново особо опасная личность…

– Разве для тебя есть безопасные?

– Не опасен мне. Угрожает хозяевам моим. Особенно – Великой.

– Тогда глядите за ней старательнее.

– Глядим. Но неприятностей – не хочу, понял? Я за тебя в ответе. Раз, когда предложил тебя на пост библиотекаря. Два, когда позволил встречаться с Великой Шар. И если после всего этого ты меня предашь… не знаю пока каким образом, но найду способ… и уничтожу тебя.

– А если мне уже до лампочки, Баян?

На этот раз он смеялся долго – холодно, громко, грозно и неприятно, пока по щекам не потекли мутные слезинки. Наконец угомонился и замахал руками:

– Ладно, ладно… допустим. Только допустим, что тот… прекрасно знаешь кого имею в виду, успеет пробраться в Резиденцию и убьет Шар. Драконы покинут Тырново. Даешь себе отчет, чем сие чревато для города?

– Город останется людям.

– Именно! Так точно. Жалкое быдло, избалованные выродки – все будут предоставлены самим себе. Но нет, нетушки, они не станут работать, ни-ни. Они давно отучились это делать, забыли, что такое заботиться о себе. Я спорю на что хочешь, что через неделю все с ума сойдут от страха, разворуют и опустошат город, а затем начнут жрать друг друга. Ты этого хочешь для своего народа, Евтим?

– Все в руках Божьих, – прошептал я в ответ.

Он подскочил. Торопливо начертал перстом семиконечную звезду – целясь мне в сердце. Я скорчился от боли в груди.

– Ты жалок! – завопил колдун и задержал палец в самом болезненном для меня положении. Мое сознание заволокло туманом. – Жалкок и труслив, как всегда! А твой народ – стадо, как никогда прежде! Кто верит сейчас в твоего Бога? И кто вообще тебя, жалкого пастуха помнит!

Я застонал, и Баян сжал свои дрожащие пальцы в кулак. Медленно сел назад в кресло.

– Извини.

Я слегка покачал головой.

– Слушай, Евтим… Мы давно знакомы. Очень давно. И кажется все, что делало нас врагами, уже пустое, уже не имеет значения. Суета сует.

– Чего ты хочешь?