Третье. Сборник рассказов

Но гражданин, с техническим образованием, или, к примеру домашняя хозяйка, хотят исключительно живого общения. Они хотят на другом конце интернета красивую девочку с педикюром и причёской. Не может чат — бот с интеллектом рыжей девочки вникнуть в суть вопроса страждущих граждан.

А низко интеллектуальные домохозяйки и грубые технари не могут правильно задать свой вопрос.

Одним словом, непреодолимая преграда стоит между человеком разумными айти технологиями. От этого жизнь человека превращается в бесконечную муку + девочки с чёлками остались без работы в обозримом будущем.

Но ничего!

Вот станут они домохозяйками и будут ждать с работы своих мужей, у которых неоконченное техническое высшее.

Нарожают они умных детей, а те в свою очередь будут отвёрткой ковыряться в интернете и чинить глупого бота в крупных транснациональных компаниях.

И повторится всё, как встарь;

чат — бот, отвёртка и фонарь…

Палочка от эскимо

Тяжко нам мужикам, которые не служили в армии. Ой, тяжко!

Моя бывшая всё время приводила в пример своего бывшего.

Он поганец такой, проходил срочную службу где-то в тайге. И по её словам был настоящим мужчиной с большой буквы. Постоянно она мне ставила его в пример.

Помню только мы с ней познакомились, и я ухаживал за ней, как мог, в меру своих финансовых возможностей. Денег на такси не было, поэтому на первое свидание в кафе — мороженное я решил отвезти её на автобусе.

На дворе скользкая и морозная зима. Стоим на остановке в ожидании романтического вечера, вдали замаячил силуэт автобуса.

Она мне:

— Какой там номер идёт?

Я прищурился изо всех сил, и в своих окулярах в роговой оправе, ну ни черта не вижу. Аж слёзы от напряжения потекли. Минус на плюс дают конкретную расфокусировку на дистанции.

Признаюсь, в своём бессилии супротив департамента транспорта.

Она:

— Ну вот. Очки одел, а толку от тебя ноль. Вот Вася (это её бывший) и без линз всё бы увидел!

Стою оплёванный, но держу марку. Сейчас думаю ей сюрприз сделаю.

Автобус подошёл к остановке, скрипя резиной по заснеженной дороге, я растолкал замёрзших старух и пионеров, элегантно заскочил на подножку, чтобы эффектно подать своей даме сердца руку и нелепо поскользнулся…

Ударился резко головой о поручень и вывалился обратно на мороз увлекая за собой возлюбленную, старух и толстых пионеров с румяными от мороза щеками.

Мне помогли подняться, отряхнули меня и других пострадавших, и мы зашли в салон.

Одна дужка от очков, осталась в снегу на остановке, и старая оправа кривой диагональю пролегала через все моё лицо, как шрам. Моя дама сердца с ужасом смотрела на мой непотребный вид:

— А вот Вася, наверняка бы удержался за поручень своими могучими руками. Потому что служил…

Я поправил очки и промолчал.

— Оплачивай проезд гражданин, — обратилась ко мне кондуктор.

Я начал хлопать себя по карманам, и понял, что кошелёк или забыл дома, или потерял после своего транспортного грехопадения.

Она всё поняла, и насупила бровки:

— Вот возьмите за нас двоих, — протянула вредной бабке две монетки, и она от нас отстала.

Дама сердца, что-то пыхтела про себя. Про Васю, про рыцарское отношение к женщине, про финансовую независимость.

Я молча вцепился в поручень, чтобы второй раз не упасть в её глазах, и так болтался до нужной нам остановки.

В кафе она тоже расплатилась, и я поклялся ей завтра всё вернуть до копейки, судорожно складывая в уме безумные цифры меню с покупкой новой оправы. Цифра получалась безрадостная, с тем учётом что безработица мне дышала в спину каждый будний день…

Я проводил её до дома, при этом эффектно пару раз упав, разбив себе нос и посадив себе на лоб огромную шишку. Она кривила нос и прямо перед своим домом произнесла:

— Кто не служил, тот не мужик.

— До завтра, моя королева! — только и успел я ей в след произнести.

Весь вечер, я собирал деньги по общаге, чтобы погасить кредит за царский ужин и понял, что на оправу не хватает, поэтому просто приспособил палочку от Эскимо к оправе, и в таком виде пришёл к ней на следующий день.

— Есть будешь? — спросила она, — я борща наварила.

Мысль о еде меня сводила с ума и манила, даже больше, чем инстинкт размножения.

Я громко чавкал и весь мой подбородок был фиолетового цвета от свёклы.

— А вот Вася всегда аккуратно кушал и никогда не чавкал! — зачем-то опять ударила она меня по больному.

Ну не мог я никак отдать свой долг Родине. Слаб был тогда здоровьем, плюс полная медицинская карта, напичканная латинскими названиями. Там был полный перечень, всё, наверное, кроме туберкулёза.

А Вася, этот здоровый детина, в это время где-то прыгал с парашютом над тайгой. Вот такие мы разные, но полюбили одну женщину. Он просто раньше, а я чуть позже.