Третьего раза не будет! (СИ)

«Что? А ничего, что я тут уже с ног сбилась, решая все эти проблемы? Специалисты, которых ты выбрал, ни на что не годятся! Они настоящие остолопы! Я говорю им, как делать, а они меня игнорируют!»

«Родная, возможно, им, как профессионалам, виднее? Я нанял лучших в своей сфере людей и уверен в их компетенции. С нашим прорабом я лично закрыл уже три проекта и всегда был доволен его работой».

«Это мой дом, и в нём всё должно быть, как я хочу!» — взвилась Ксендра.

«Отложи спорные вопросы до моего возвращения. Сейчас у меня нет возможности перейти к тебе порталом».

«У тебя, как всегда, одни оправдания, а я хочу увидеть результат! Ты мне нужен тут!»

«Это невозможно».

«Так сделай так, чтобы было возможно! Ты вечно занят какой-то ерундой, только и знаешь, что заливаться вирралем со своим Эртанисом!»

«Я занят работой, а не ерундой, и у меня нет желания продолжать разговор в таком тоне. Отложи все вопросы до моего приезда, там разберёмся», — рявкнул я, теряя терпение.

«Ты об этом ещё пожалеешь!» — взвизгнула Ксендра и разорвала мысленную связь.

Я едва сдерживал гнев. Иногда она бывает просто невыносимой! Настроение совершенно испортилось, и до самого конца полёта внутри кипело раздражение.

Когда крылары приземлились на площадку станции, я спрыгнул с седла и обернулся к семье.

— А можно как-то побыстрее из седла вылезать? Ты же не столетний старик! — недовольно поторопил я Лёшу, который вечно возился с застёжками ремней.

Аня удивлённо на меня взглянула, и это выбесило окончательно. Пока я вожусь тут, Ксендра там наворотит дел, это точно.

Когда мы спустились с башни и зашли в гостевой дом, дети сразу же заняли столик у прохода.

— Сядьте лучше у окна, почему надо именно самый неудобный столик выбирать? — недовольно спросил я.

Видя моё настроение, они притихли, пересели и ели молча. Аня положила руку мне на плечо, но я лишь скинул её резким жестом. Раздражение бурлило внутри, и необходимо было спустить пар. После обеда молча поднялся и вышел во двор. Руки сами с собой сжимались в кулаки.

Нужно отдать Ксендре должное, она умела вывести из себя всего парой слов. Редкий талант, если разобраться. Никто не умел так виртуозно меня бесить, как она.

Я дал выход злости, отрабатывая удары короткими мечами по толстому пеньку высотой в человеческий рост, который стоял на небольшой тренировочной площадке рядом со станцией. Тут же была и верёвочная полоса препятствий, верх которой заканчивался как раз у основания станционной площадки.

Немного сбросив пар и почистив оружие, я вернулся в зал, чтобы последить за занятиями Ани и сыновей. Они уже почти закончили второй учебник аларанского, остался ещё только один. Скоро их речь будет не отличить от говора коренного аларанца.

— Думаю, что с языком на сегодня стоит закончить. Перед сном прочитайте вот этот параграф по основам магии, а сейчас на тренировку.

Мальчики и единая переоделись и вышли во двор, построившись передо мной и глядя в пол. Мне стала неприятна их реакция, поэтому гонял их сегодня нещадно. Даже Ане досталось.

— Саша, не стой столбом! Уклоняйся, — говорил я, когда он неловко замирал между атаками.

— Я пытаюсь! — злился сын.

— Не надо пытаться, надо делать! Либо ты тренируешься, либо тебя сожрут маригоры, — недовольно ответил я и медленно ткнул ему палкой в бок.

Но даже от такого плавного движения Сашка увернуться не успел, поэтому получил ощутимый тычок и разъярился ещё сильнее.

— Алекс, может… — начала жена.

— Не нужно вмешиваться в тренировочный процесс, Аня, — перебил я, и она поджала губы, замолчав.

Мальчишки откровенно филонили, занимались плохо и оттого получили больше ссадин, чем обычно.

— А сейчас попробуйте меня повалить, — скомандовал я в конце тренировки.

— Как-то не хочется, — пробурчал Сашка в ответ и враждебно скрестил руки на груди.

— Что? Я сказал повалить, значит, бери и делай.

— Или что? — с вызовом посмотрел на меня мальчишка.

— Или останешься без ужина, — прорычал я.

— Не больно-то и хотелось! — выкрикнул он в ответ и убежал в снятую для них комнату.

Лёша насупился и ушёл вслед за братом.

— Алекс, что случилось? Я могу чем-то помочь? — взволнованно спросила Аня, заглядывая мне в лицо.

— Тебя не касается то, что случилось, — прорычал я. — И ты можешь помочь тем, что не будешь лезть не в своё дело!

— Хорошо, — ответила она дрогнувшим голосом, развернулась и ушла.

Вот только от рычания на семью легче не стало, напротив. Ядовитое раздражение разъедало изнутри.

Видеть я никого не хотел, поэтому отправился в свою комнату, но и одиночество облегчения не принесло. Я злился куда сильнее обычного и сам не мог понять, отчего меня так накрыло.

К ужину никто из семьи не спустился, и есть пришлось в одиночестве. К моменту отхода ко сну я уже понял, что погорячился и зря сорвался, но идти извиняться не было никакого желания. В конце концов, я тоже живой человек и имею право на плохое настроение и личное пространство.