Трэтеры (СИ)

Хвар моментально сбледнул с лица и заткнулся. Кулаки белесого сжались до хруста, а взгляд, брошенный на меня, полыхал дикой ненавистью.

Забавно у меня выходит. Одно мое присутствие создает потрясающе опасных врагов. И, главное, я даже не прикладываю никаких усилий для этого. А так хочется просто жить, мать вашу! Просто. Тупо. Жить!

— Поговорили и достаточно, — слишком «вовремя» вмешался Гриф, чтобы я могла поверить в его искренность. Выждал, пока Хвар выговорится и каждый разграничит свою позицию, и только после этого открыл свой рот. Как бы жизнь была хороша, не будь рядом генералов, хваров, маньяков-докторов и грифов. Этот Гриф слишком скользкий. Чуйкой чую. Спиной лучше ни к нему, ни к Хвару не поворачиваться. Нож или пуля в спину — нежелательный подарок.

— Для ясности, командир, — железные нотки в голосе Трефа удивили не только меня, но и недобро прищурившегося Грифа. — Я сам решу, с кем, когда и где. Хвар, мы поняли друг друга?

— Было бы из-за кого, — не выдержал прессинга белесый, резко поднявшись, презрительно сплюнул в сторону и ушел.

— Ревнует, — ляпнула я. И прежде чем мужики успели открыть рот, чтобы спустить на меня всех собак, какой-то особо смелый боец осторожно похлопал меня по спине.

— А? — удивлена, что кто-то вообще решился ко мне прикоснуться. Тут же все от меня шарахаются, как от прокаженной. Вряд ли опасаются, скорее брезгуют, как Хвар. Медленно разворачиваюсь, желая глянуть на смельчака, и выпадаю в астрал.

— Дай уши потрогать, а?! - лепечет это чудо.

Где же таких красавчиков лепят?! Рыжий, с усыпанной бесчисленным количеством конопушек моськой, просящими глазами кота из Шрека, буквально с благоговением следящий за нервным подергиванием моих ушей.

Дите дитем. Умиляет, честное слово. И как его в армию-то взяли? И куда?! На базу!

— Только не сильно хватай, — предупредив, я слегка склонила голову. Ну как такому чуду отказать? Сама, как ребенок, минут десять игралась перед зеркалом, пока мозг привык к наличию подобных украшений. А тут, видимо, у большого ребенка мечта наяву сбывается. Уши! Кошачьи уши! И на человеке.

— Вау, какое мягонькое, — еле касаясь кончиками пальцев, погладил он ухо, вызывая щекотку. — Совсем как у кошки. Красивые. А слух тоже кошачий? А они не мешают?

— Нагладился? — недовольно буркнул Киви, привлекая стуком ложки об тарелку паренька. — Дай поесть.

— Больше ничего пощупать не хочешь? — поддержал друга Треф, бросив на покрасневшего, как маков цвет, храбреца недобрый взгляд.

Паренек, обиженно вздохнув, вернулся за свой стол. А я вспомнила о своем спасеныше. Надо бы его увидеть. Увидеть и ужаснуться. Уверена, фантазия доктора — тварь жизнеспособная и специфическая. Представить страшно, что он сотворил с псом. Если я щеголяю с членом промеж ног и без груди, то… Даже не знаю, стоило ли мне тогда спасать эту псину, или гуманнее было бы, чтобы его пристрелили? Ладно, сначала посмотрю, что там с ним сотворили, потом буду решать. И то смешно — решать я буду. А кто мне даст?! Сама зверь подопытный и права голоса не имеющий. Мы в ответе за тех, кого приручили? Именно. Гляну, удостоверюсь, что жив, здоров и сыт, дальше по ходу видно будет.

— Ваш генерал разрешил мне проведать мою собаку. Вы со мной, или мне разрешено одной прогуляться? Пшш.

Ни секунды без слежки…

— У меня дела, — поднялся Гриф. — Треф, Киви, он на вас.

— Есть, — рявкнули они одновременно, заставляя прижать уши. Да уж, со слухом у меня теперь все замечательно, если только никто орать рядом не станет, а то так и оглохнуть недолго.

Поднявшись из-за стола, снова чуть не сорвала с себя скальп, зацепившись прядью волос за угол стула.

— Мужики, я вас очень прошу: либо расческу, либо ножницы. В крайнем случае, нож. Жаль, конечно, такую гриву обрезать, но укоротить не смертельно. Густые. Эх, у меня раньше немного покороче были и не такие густые. А тут такая роскошь… Девчонки на работе жутко завидовали. Не знали, сколько труда мне стоило содержать их в таком состоянии, — притянув к лицу пряди, удивленно втянула нежный запах морозной свежести. Аромат, конечно, приятный, но помыться не помешает. Потом вонять я перестала еще с год назад. Доктор постарался на славу, изменяя свою «драгоценность», лепя идеальное, по его мнению, существо. Интересно, как из моего организма будут выводиться жидкости? И будут ли вообще?

— Найти расческу на базе будет сложно, но мы поищем, — улыбнулся Треф, взъерошивая свой ежик, а затем с неким восхищением пропуская между пальцами мои волосы. — Тяжелые, но удивительно мягкие. Необычное ощущение… Э… они…

— На нас смотрят, — напомнила я и, осторожно высвободив из его рук прядь, быстро заплела неопрятную косищу. Будет чудом, если я сумею расчесать спутавшуюся гриву, не выдрав клоками. Ничего, потерплю, не страшно. Вновь ходить лысой гораздо хуже. А волосы, действительно, на ощупь странные. Волосинка упругая, толстая, в несколько раз крупнее обыкновенной человеческой. И словно… эм… самой дико, теплые.

— Тебе очень идет, — кинул Киви и озадачился. — Ты себе имя выбрала, то есть выбрал? Извини, быстро не привыкнуть.