Третьи лица (СИ)

Альма заулыбалась, довольная своей работой, обнажая ряд идеально ровных белых зубов.

- А вот и мой тебе подарок. Где бы ты ни был – я имею в виду этот мир, - капля твоей крови укажет, где ты находишься. Самое лучшее, что я могла придумать.

Ведьма осторожно сложила карту четыре раза и отдала Тому.

- Береги пергамент. Остальное лишь рисунок, но без пергамента фокус не сработает, ясно?

- Да. Спасибо, - он бережно положил карту в нагрудный карман куртки и тщательно его застегнул на все пуговицы.

Она обошла стойку, ее глаза блестели от назревающих слез, которые в пламени свечей больше походили на маленькие льдинки, скатывающиеся по щекам.

Том поднялся со стула.

Ничего не сказав, она вдруг бросилась ему на шею и крепко обняла – не как обычно, а будто… по-матерински, если бы он был ее сыном и отправлялся в длинное и далекое путешествие, из которого, может быть, и не вернется живым. Но это ведь не так!

- Удачи, Том, она уж тебе точно понадобится, - прошептала Альма ему на ухо, проводя ладонью по его спутанным волосам.

- Ты так говоришь, как будто со мной обязательно должно что-то случиться, - с улыбкой заявил он. – Все со мной будет хорошо!

- Да. Да, конечно, я и не сомневаюсь, - она мягко отстранилась. - Держись только подальше от ведьм: такая, как я, встречается одна на миллион.

- Таких как ты не существует!

Ведьма хмыкнула, явно довольная ответом.

- Кстати, - продолжил он, - ты бы вытерла кровь с губ. Смотрится просто жуть!

- Иди уже, герой, - она по-дружески ткнула его кулаком в грудь.

- Иду, - кивнул он в ответ.

Том вышел за дверь и, улыбаясь, поджал губы.

«В путь!»

За несколько минут он отошел от деревни на приличное расстояние. Он повернулся назад и в последний раз взглянул на слегка кособокие от постоянного ветра дома, скользнул взглядом по кузне Торда, в которой еще горел огонь, и напоследок пару минут наблюдал, как от печной трубы в лавке Альмы поднимается длинная серая струйка дыма.

Он был ей благодарен за то, что она вновь не попыталась всучить ему свой перстень.

Он усмехнулся и покачал головой. И что с ним может случиться?

Мальчик обернулся. Последним, что он увидел, была огромная толстая лапа, сплошь покрытая рыжеватой шерстью, и большой круглый валун, сжатый в ее кривых пальцах и стремительно приближающийся к его голове.

«Накаркал…»

Часть 2

Глаза слипались, голова трещала, а рук, туго завязанных веревкой за спиной, он вообще не чувствовал.

Ему было страшно. Прежде всего, страшно от того, что он не знал, где находится, и что за чудище притаилось в дальнем углу пещеры, тихо бормоча что-то себе под нос своим противным писклявым голоском, и страх этот медленно разъедал его изнутри, заставляя суетиться, и мешал думать.

Том тихо закряхтел, боясь потревожить того, кто его связал, и попытался открыть глаза. Под левым чувствовался огромный пульсирующий синяк, по вине которого мальчик не чувствовал всю половину лица. Правым же он едва мог видеть дальше собственной вытянутой руки по вине одного из зелий Альмы, которое Том по ошибке выпил пару лет назад, так что перед глазами вертелись только разноцветные круги от удара и размытая тень от костра, на котором его и поджарят.

Том попытался разогнуться, но ничего не вышло. Узлы были крепкими и связывали за спиной не только руки, но и его затекшие голени. Собравшись с силами, он закусил от напряжения нижнюю губу и перевернулся на бок, от чего его бедро словно пронзили тысячи мельчайших иголок.

- Черт! – прошипел он сквозь боль.

Кровь в ушах пульсировала, мышцы саднили и как будто превратились в твердое железо. Он был не в силах пошевелить даже шеей, не то чтобы попытаться спастись.

Он застонал, уже не пытаясь сдерживаться. Кожа горела от боли, а кости трещали по швам. Существо, таящееся в тени, громко и с противным присвистом принюхалось и радостно заворчало.

- О, жаркое проснулось! – заревело оно на всю пещеру своим отвратительным голосом, похожим на скрип деревянных половиц в его доме. – Жаркое вкуснее, когда живое. Живое оно дергается, живое оно кричит…

Земля под Томом затряслась, а в его целом правом глазу отразился силуэт большого злобного тролля.

В этот момент ему хотелось вернуться в прошлое и прикусить себе язык. Наивный дурак! И вправду, что могло случиться? Вот только он успел выйти за пределы Хоршоу, как его тут же огрел по башке жирный голодный тролль!

- Вонючка! – во все горло завопил вышеназванный тролль. – Сопля! Человечишко очнулся, скоро будем пировать! – и он сразу же зашелся отменным громогласным хохотом, каким могли смеяться только злодеи из его самых страшных кошмаров.

Так он тут еще не один! И что это за имена такие?

Том открыл рот, чтобы ответить и попытаться хоть как-то спасти свою шкуру (вот только он не представлял, как отговорить тролля поедать свою добычу), но не успел он вымолвить и слова, как тролль изловчился и аккуратно вставил ему в рот кляп, сделанный из яблока, покрытого шоколадной глазурью.