Третьи лица (СИ)

Если ведьмам требовались заклинания, чтобы вызвать свою силу, то ему они были не нужны, однако слова использовались еще и для направления могущества, чего он и хотел достичь. Штригга обучила его пусть и не самим заклинаниям, но матрице, с помощью которой он частично обуздал мощь, кроющуюся в него в черных венах, и потребовала в награду его палец. Безымянный, чтобы никто не заметил подмены. Она хотела стать сильнее, и стала - все благодаря его костям. Даже сейчас он чувствовал, как она постепенно вытягивает его магический дар, пытаясь утолить свои неуемные амбиции. Ну, пусть пользуется, все ему не нужно, только малая часть, не способная разорвать его изнутри, как это чуть не случилось у перевала Ньорда.

Именно поэтому он попросил Анну идти с ним: Штригга, запустив неостановимый механизм обогащения своих магических запасов, может потребовать от шабаша больше, и это грозит всем его ведьмам смертью.

Откашлявшись, Том с усилием затолкал в глотку куски сушеной рыбы и запил все это дело большим глотком ключевой воды. Даже если не хочется, есть все равно надо, по-другому запасы энергии попросту не восстановятся, и это загонит его в гроб, от которого он так долго – и успешно – скрывается.

Надо же! Сколько раз он уже чуть не погибал? И каждая такая смерть вела его к чему-то новому, он ощущал себя так, словно перерождался, эволюционировал. Наверное, это и есть дар демона – если не вечная жизнь, то способность приспосабливаться и восстанавливаться. За последние два года он не встретил ни одну ведьму, способную избежать прямой смерти, и эта способность делала его необычным.

Даже сейчас, в семнадцать лет, он уже переставал ощущать себя взрослеющим, его тело будто бы замораживалось во времени... Может, он и стареть перестанет, как, например, Альма?

Том вспомнил про мать. Эльф сказал, что нужно торопиться, но Том, воспользовавшись магическим глобусом в Главном Доме, применил к нему все свои знания об ориентировочной магии и нашарил-таки незаметную для остальных пятисотлетнюю ведьму – тут как раз и помогла родная кровь. Как ни странно, она была в полном порядке: все тот же взгляд, все то же не стареющее лицо и отвратный характер, который, видимо, перешел к нему по наследству, так что время еще было. И вообще, что ей может грозить? Ей пять столетий, и большую часть жизни она провела в одиночестве, выживая в борьбе с монстрами, чуявшими ее кровь, и фанатиками, пытавшимися сжечь ее на костре.

Парень усмехнулся и вспомнил оторванную голову священника, от которой все так шарахнулись. Нет, конечно, это была всего лишь иллюзия. Сам священник теперь работает на тролльских рудниках, стараясь в поте лица, но никому об этом знать не следует, пусть уж лучше думают, что он опытный убийца. Такие же фанатичные до религии люди откроют на него охоту, но это не проблема: на рудниках просто станет больше рабочих рук.

Он задумчиво глянул на костры и отыскал среди сумасшедшей толпы Джерарда, который как раз пытался соблазнить сразу двух – причем близняшек! – девушек, упаивая их отборным вином и закручивая в хороводе танца. А где же Анна?

Том обеспокоенно поднялся и принюхался, стараясь найти девушку меж Огней, но тут за его спиной раздался тихий мелодичный голос пропащей особы:

- Не меня случаем ищешь?

Он измученно вздохнул и начал медленно поворачиваться.

- Анна, что за шутки? Нас, между прочим, пресле… - он осекся, не в силах вымолвить ни слова, а его нижняя челюсть медленно поползла вниз.

Девица расхохоталась, довольная результатом.

- Слюни подбери, пудель, - с насмешкой сказала ему она и вышла на свет, от чего ее волшебный вид стал еще прекраснее.

Ее черные волосы, еще влажные после купания, обрамляли светящееся хитрым азартом лицо и прямым потоком ниспадали на хрупкие бледноватые плечи, мягко серебрясь в свете растущей луны, а пухлые розовые губы были обведены откуда-то взявшейся вызывающей ярко-алой помадой, которая придавала ее слегка угловатым и хищным чертам лица страстные нотки женщины-вамп. Изящные тонкие пальчики, сложенные на талии, красовались кремового цвета идеальными ногтями (раньше она о них особо не заботилась), а вместо обычных остроносых туфель из-под подола выглядывали носки новеньких «лодочек», от чего она по росту почти поравнялась с ним.

А платье! Господи, какое на ней было платье! Тоже красное, как кровь, оно в своей красоте не уступало и самым лучшим нарядам принцесс и королев, а может, даже и оставляло их далеко позади. Слегка маловатое для ее размера, оно плотно облегало фигуру девушки, подчеркивая всю прелесть ее форм, и едва держалось на ее груди, и Тому уже думал, что вот еще чуть-чуть, и оно окончательно с нее спадет, но этого не происходило.

Он невольно перевел взгляд чуть ниже и стиснул зубы. Платье доходило до самых лодыжек, но имело глубокий длинный вырез с правой стороны, доходящий почти до самого верха бедра и открывающий всему миру маленькую игривую татуировку в виде одного лишь язычка пламени, который разгорался чуть выше колена и шел прямо…

Странно, а он ведь раньше ее не видел!