Третьи лица (СИ)

Безымянный задумчиво подбросил в руке меч и прикинул его вес. Хмыкнув, он размахнулся и пустил клинок вдогонку. Лезвие, ярко вспыхнув в солнечных лучах, словно стрела, пущенная из волшебного лука, кровожадно звякнуло и угнездилось глубоко в бедре человека.

Безымянный и эльф переглянулись. Его хозяин одобрительно улыбнулся и кивнул, давая свое разрешение.

Гордо подняв голову и с упоением наблюдая, как от него в страхе шарахается народ, он медленно прошел к пытающемуся отползти от него старику и крепко взял его за волосы, как неоднократно делали с ним. Перевернув его на спину, он напрягся и немного его приподнял, разглядывая, как текут по его лицу слезы.

- Не надо, пожалуйста, не надо… - мямлил старик, пытаясь защититься руками.

«Я тоже молил о пощаде, - мысленно подумал безымянный. – Не вышло»

Он выдернул из руки застрявший в кости кинжал и откинул его в сторону.

Без слов он сунул руку емув рот, тот стал захлебываться и задыхаться, его рвало. Безымянный крепко стиснул пальцами склизкий и покрытый налетом язык и медленно, упиваясь страданиями врага, потянул его на себя. Старик отбрыкивался, мотал головой, кусал его руку зубами до крови, но тот терпеливо продолжал исполнять задуманное. Всего несколько секунд – и окровавленный шмоток мяса остался в его руке, а кричащее тело свалилось на землю. Старик визжал, дрыгался и пытался нащупать пальцами свой язык, но встречал лишь пустоту. Он погибал от потери крови.

Безымянный завороженно посмотрел в его стекленеющие глаза, удивляясь, как много может открыть смерть.

В этот момент невидимая цепь, связывающая его сознание, будто бы порвалась. Неужели это и есть безумие? Если да, то он с радостью его примет.

На его плечо легла тяжелая рука эльфа.

- Теперь, я полагаю, мы можем приступить к самой сложной части.

Плечи безымянного поникли, он захныкал, ощущая, как теплые слезы и вправду заливают его лицо и глаза.

***

- Итак, как твое имя?

- У меня нет имени, хозяин, - спокойно отвечал ему безымянный. – Я – никто, лишь раб своего господина, готовый отдать за него свою жизнь.

- Что ты обязан делать?

- Убивать, хозяин, во имя своего господина. Безжалостно, бесстрастно, но с мучениями, достойными оскорблению, которое живое существо нанесло моему господину.

- А если оскорбишь меня ты, наследник? – эльф прищурился.

- Это невозможно, - уверенно заявил безымянный.

- Но все же?

- Я обязан убить себя, хозяин. Безжалостно, бесстрастно, но с мучениями, достойными оскорблению, которое я нанес своему господину.

Эльф тронул пальцами его плечо и одобрительно его похлопал.

- А теперь встань, Безымянный, и присоединись к своим братьям, чтобы служить мне вечно. Если судьба будет благосклонна, ты станешь лучшим из них.

Безымянный поднялся на ноги и выпрямился, выпятив грудь и ощущая на спине тяжесть двух мечей, ставших за последнее время с ним одним целым.

Он развернулся и отточенным шагом направился к колонне высоких мужчин с таким же оружием, как у него, которые, по-военному выпрямившись и подняв головы, стеклянными глазами смотрели куда-то вдаль. Он обошел колонну и встал в строй позади. Теперь он – один из них. Один из сотни самых кровожадных и отчаянных убийц всех миров, гроза цивилизаций и проклятье королей. Он – Безымянный, и он лучший.

Часть 2

В одном только эльф не соврал – время здесь действительно течет по-другому. Вот уже двадцать лет он верно защищает его задницу от всех неприятностей, рубится в битве в первых рядах и убивает по приказам невинных, а в его отражении, пожалуй, так ничего и не изменилось, разве только шрамов стало больше. Один, например, он получил в битве при Венне, когда эльфу от нечего делать захотелось опробовать «на вкус» местную королеву, а она ему отказала. Он приказал Безымянным атаковать хорошо защищенный город, и они одной сотней вышли против четырехтысячного войска Венны. Сколько крови…

Он передернулся и провел пальцем по безобразному шраму, шедшему через правый глаз и до самого подбородка. Этот шрам был единственным напоминанием о той кровавой бойне, в которой не погиб ни один Безымянный, но упокоились тысячи солдат, среди которых сражались и совсем еще дети, едва справляющиеся с тяжестью меча. И все это лишь из-за жалкой прихоти эльфа.

Он сглотнул. Он лично прикончил две тысячи и полностью вырезал королевский эскорт, убил короля и доставил королеву эльфу. А что он сделал? Он изнасиловал ее и убил в первый же вечер!

Он сжал кулаки. Лучше бы он подарил ей быструю смерть от своего меча, а не те изощренные больные издевательства хозяина.

Но остановить эльфа он так и не смог, и из-за этого сокрушался каждый день, видя в кошмарах изуродованное тело королевы, лежащей в выгребной яме, словно какая-то сдохшая мертвая свинья, посреди дерьма и отбросов. Он стоял и смотрел, как хозяин ее убивает, медленно и беспощадно, с улыбкой удовольствия на лице, и ничего не сделал. А она просила, она молила его о пощаде…