Третьи врата

В самой дальней части смотровых комнат небольшого медицинского центра станции Дженнифер Раш беспокойно ворочалась на кровати, где ее оставили для очередного обследования и наблюдения. Комната была слабо освещена, а единственная медсестра, оставленная для присмотра, тайком выскользнула — жизненные показатели Дженнифер свидетельствовали о том, что она находится в стадии быстрого сна, а сиделке не хотелось пропускать назначенное время в парикмахерской. Повсюду стояла тишина, за исключением нечастого блеяния медицинской аппаратуры.

Дженнифер опять беспокойно зашевелилась. Она сделала глубокий судорожный вдох и на минуту затихла. Потом, впервые за более чем тридцать часов, глаза ее широко распахнулись. Она посмотрела на потолок затуманенным несфокусированным взглядом. Еще спустя минуту попыталась сесть.

— Итан! — позвала она хриплым голосом.

Моргнула, потом еще несколько раз, не понимая, где она и почему. Наконец ее взгляд остановился на чем-то знакомом: древний серебряный амулет, свисавший на цепочке с соседнего монитора.

Дженнифер нахмурила бровь. На амулете была грубо изображена одна из самых знаменитых сцен египетской мифологии: Изида, собравшая фрагменты расчлененного Осириса, реанимирует его тело с помощью магического заклинания и превращает его в бога подземного мира.

По мере того как Дженнифер пристально всматривалась в завораживающий свет, ее тело становилось все более и более ригидным. Дыхание замедлялось и становилось более поверхностным. Неожиданно челюсть ее отвисла, глаза выкатились из орбит, и женщина упала навзничь на кровать.

Прошло десять, возможно, пятнадцать минут, в течение которых в смотровой комнате оставалось тихо. Затем Дженнифер снова села на кровати, сделала неглубокий, пробный вдох, потом еще один, более глубокий. Закрыла глаза и снова их открыла. Потом осторожно облизнула губы, как бы проверяя, что они на месте. Спустила ноги с кровати и коснулась ими холодных плиток пола.

Она сделала шаг вперед, поколебалась и добавила еще один. Зажим устройства для измерения пульса скользнул по ряду инструментов и свалился с ее маленького пальца. Дженнифер выпрямилась, нащупала проводки, прикрепленные к шее и лбу, и резко сорвала их. Потом огляделась. Глаза ее были по-прежнему затуманены, но взгляд их тем не менее уже сфокусировался.

Перед ней находилась дверь. Она дошла до нее и снова остановилась. На этот раз препятствием послужила трубка для внутривенного вливания, идущая от пакета с солевым раствором к катетеру. Дженнифер грубо выдернула иглу из вены.

Выйдя из палаты, она направилась по центральному переходу в коридор, ведущий в Красный сектор. Коридор был пуст: бо́льшая часть персонала, не находившегося на дежурстве, сидела в своих номерах либо в помещениях общего пользования, напряженно ожидая вестей из камеры три.

Дженнифер немного поколебалась в дверном проеме, возможно, собираясь с мыслями или же просто восстанавливая равновесие. Потом она повернула налево и прошла вниз. На первом пересечении опять свернула налево. Ее глаза все еще оставались затуманенными, а походка — шаткой; она шла, как будто сильно отсидела ноги, но по мере движения шаги ее становились увереннее, а дыхание — все более ровным.

Она остановилась перед дверью, на которой было написано: «СКЛАД ОПАСНЫХ МАТЕРИАЛОВ. ДОСТУП ОГРАНИЧЕН». Повернула ручку двери — та оказалась закрытой. Однако висевшая на шее голубая ID-карта — хрустящая, легкая, блестящая — легко вошла в считывающее устройство; дверь открылась, и Дженнифер проскользнула в комнату.

50

Логан наблюдал за тем, как Портер Стоун медленно опустился на колени перед большим ониксовым сундуком. Не произнеся ни слова, он опустил оба объекта на пол.

Джереми оглядел комнату, поверхность которой мрачно поблескивала в отраженных лучах фонарей. Взглянул на пучки древней конопли, разбросанной по полу. Затем в сторону стоявшей позади кровати с красивым покрывалом и подушкой. Перевел взгляд на окантованный золотом столик, на котором аккуратными рядами лежали папирусные свитки. На небольшие золотые ящички, когда-то запечатанные, а сейчас лежащие распахнутыми, с бессовестно обнаженным содержимым. Наконец его взгляд остановился на двух устройствах непонятного назначения — белом, похожем на чашу, и изогнутом, покрытом красной эмалью. Они так и лежали на мешочках из плетеного золота, в которых раньше хранились: пятитысячелетние загадки, практически не опасавшиеся, что смотрящие на них люди смогут разгадать их тайны.

Все это выглядело крайне странно и удивительно.

С самого начала все касающееся гробницы Нармера было очень необычно. Мумия Нармера найдена во второй, а не в третьей камере: вполне разумно предположить, что в последней камере спрятано что-то еще более важное и необходимое для загробной жизни. И все же Логан не мог догадаться, что именно, даже глядя на все эти папирусные свитки, завитки и переплетенные золотые косички.

Джереми опять задумчиво посмотрел на два устройства. Одно красное, другое белое — такие же, как старинные короны Верхнего и Нижнего Египта.

— Короны, — пробормотал он.