Третья

Не знаю, что этого невзрачного человека сразило больше – мой наряд или же внимание, с которым я относилась к каждой фразе Коатье. Быть может, он вообще давно не получал женского внимания при такой внешности – девчонки никогда не ценили жилистых, невысоких и худых мужчин. Мужчин с редкими волосами, стыдливо прикрывающими бледный череп, узким лицом и непропорционально большим носом. В общем, Ливан был настолько далек от красоты и брутальности, насколько это возможно.

‒ И вы тоже любите «Грейтерс»?

‒ О, очень давно.

Лист с информацией об этом человеке, его увлечениях и занятиях, я прочитала трижды. Запомнила в том числе малозначимую информацию, как, например, год выпуска пресловутого альбома «Лола Гоу», который никогда в жизни не слушала.

‒ Как приятно, когда люди сходятся в интересах.

У него были желтоватые зубы, не совсем ровные и со щелями. А во взгляде за обожанием проглядывала непонятная, но отталкивающая расчетливость – да, этот тип вполне мог сдать подвальное помещение под чужие нужды за большой «взнос».

‒ Согласна с Вами.

На моем лице царила милая улыбка. Вот только относилась она не к Ливану, а к воспоминаниям о том, что недавно случилось у нас с Гэлом в моей квартире. И нет, забыть об этом не получалось. После царящего внутри напряжения мне впервые стало неожиданно хорошо и легко, будто отмыли изнутри пыльное стекло и теперь мое внутреннее солнце радостно било лучами наружу. Ливан это чувствовал.

‒ Как, Вы сказали, Вас зовут?

‒ Вивьен.

‒ Вивьен… ‒ отозвались эхом.

Это имя чрезвычайно шло образу девушки в берете и гольфах.

‒ Кем Вы работаете, Вивьен?

‒ Пока никем. Ищу работу.

Коатье вдруг оживился.

‒ Быть может ‒ не сочтите мое предложение непристойным, ‒ Вы хотите работать у меня?

‒ В качестве кого?

‒ Продавца. На первое время. Обещаю Вам неплохо платить. А если Вы так хорошо разбираетесь в музыке, как говорите…, ‒ он неожиданно смутился, ‒ в общем, есть все шансы на карьерный рост.

«Карьерный рост в его кладовой?»

Нежная улыбка с моего лица не уходила. Как и румянец.

Этот румянец, конечно же, заметил, когда мы встретились перед визитом в магазин, Эйс. И не упустил шанса прокомментировать:

«Не помню у тебя такого блеска глаз раньше. И таких припухших губ…» ‒ он что-то почувствовал. Даже аккуратно собрал мои волосы на затылке в кулак, потянул голову на себя, стоя сзади, и вдохнул мой запах, оттенки которого, видимо, отлично различал. Хорошо, что времени продолжить этот разговор у нас не было, но Коэн был прав, предположив, что Эйса любой наш с Гэлом контакт подстегнет действовать. Я не ожидала захвата за волосы, очень тактичного и очень возбуждающего, ‒ раньше Арнау себе такого не позволял. Спасибо, к паху не прижал, иначе бы сексуальное напряжение ко мне вернулось.

Не без труда вернув себя в текущий момент, в это кафе, за этот столик, я первым делом проверила часы на телефоне: сколько еще осталось держать Ливана «занятым»? Оказалось, двадцать три минуты. Долго. Мне хотелось на улицу.

‒ Торопитесь?

‒ Да, не располагаю свободным временем, у меня скоро собеседование. Но минут двадцать пять-тридцать еще есть.

‒ Как это хорошо.

Глаза Коатье продолжали ощупывать мои жилет, берет, хвостики. И желание мной обладать в нем крепло, хоть он и силился это скрывать.

‒ Куда хотите устроиться?

‒ В шахматный клуб администратором.

‒ В шахматный клуб?!

‒ Да. Очень люблю эту игру, хоть пока делаю это непрофессионально. Возможно, будет шанс подтянуть навыки, работая в клубе.

‒ Как удивительно! Ведь я тоже большой любитель шахмат!

Конечно, я знала об этом из данных, прочитанных в машине.

Но удивление изобразила очень правдоподобно:

‒ Правда?!

‒ Видите, как много между нами общего?

Любой человек, когда влюбляется, становится по-своему красив, вдохновенен, начинает сиять изнутри – у Коатье этот процесс шел вперед семимильными шагами.

‒ Вы ведь оставите мне свой контактный номер, Вивьен?

‒ А мы с Вами уже прощаемся? Я думала, мы только начали… вести столь интересный диалог.

‒ Конечно, только начали, я согласен… ‒ Он был польщен. – Но остаться без Вашего номера телефона будет равносильно самоубийству.

‒ Не волнуйтесь, не переживайте, ‒ я даже поощрительно накрыла его ладонь своей, всего на секунду, но мужчина с редкими волосами вздрогнул. – Я запишу Вам свой номер, когда мы будем прощаться.

‒ Надеюсь, не прощаться, говорить «до свидания».

‒ Именно это я и имела в виду. – И, чтобы заполнить оставшееся время не диалогом, во время которого я могла оговориться и случайно выдать себя, а монологом, я спросила. – А какую музыку предпочитаете Вы? Как Вы вообще решились открыть магазин со столь раритетным и ценным товаром?

И оказалась права.

Как Ливан открыл рот, чтобы поведать свою историю, так и не закрывал его все следующие полчаса.

* * *

На встречу с Арнау, покинув кафе после многократно поцелованной ладони (и оставив Коатье заведомо ложный номер телефона), я торопилась. Пройти один квартал, свернуть на проспект, дальше вдоль по улице до угла Ридж-авеню – так меня научили. И я семенила туда на максимальных оборотах.