Третья

Наша теплица представляла собой огромное помещение, обшитое карбоном с частотой лам в два раза больше обычного и длинными батареями вдоль контейнеров с почвой. Отчего находится долгое время, здесь было вредно. Может, поэтому в большие теплицы пускали людей только старше двенадцати лет. Достигнув этого возраста, каждому выделяли отдельный сектор в теплице, и изо дня в день каждый студент обязан ухаживать за предоставленным ему контейнером почвы. Были даже соревнования по выращиванию овощей. Но мне сегодня было не до этого…

всё мои мысли, снова и снова возвращались к тому, что произошло утром. Оползень… Каждый из нас может стать жертвой обрушения. Быть похороненным под руинами собственного дома. Подобной участи хочет, пожалуй, лишь дедушка, моего соседа Лето.

– Третья? Что с тобой? Твои руки дрожат так сильно… – Глаза подруги выдавали искреннее волнение.

– Да? – Я лишь пожала плечами. – Не могу справиться… Всё из-за новостей. Сегодня утром было обрушение. Моя сестра, её семья… То же – Не смогла договорить, давясь приступом подкатывающих слёз.

– Ты же прочитала, они живы! – Почти по слогам проговорила подруга.

В ответ удалось лишь передёрнуть плечами, ковыряя землю, всё ниже, опуская голову, под тяжестью желания расплакаться. Сдержалась. Я вообще не из плаксивых, но у каждого есть своя слабость. Моя слабость, это моя семья.

В перерыве мы пили отвар из зелени с кусочками сухой моркови.

Мы ещё раз обсудили оползень, перепроверив информацию. Чуть позже, пришло сообщение от сестры: «Всё в порядке, звонить не нужно. Поговорим чуть позже». Прижимая планшет к груди, выдохнула, и мир заиграл прежними пыльно-серыми красками.

Наверное, их уже утомили звонками? Да, одна только мама, может так замучить расспросами, что иногда хочется разбить Плезнер вдребезги и заткнуть уши этой самой сушёной морковью, что лежит сейчас на столе передо мной.

Удостоверившись в том, что утешать меня не нужно, Река, радостно выдохнула. Практически моментально тема разговора вернулась в прежнее русло. Вечерний матч! Она перечисляла всех молодых людей, которые выйдут на корт. Октябрина молча кивала довольная хоть каким-то развлечением, помимо смешивания гумата, укладывания щебеня на дно контейнеров и заучивание истории мироздания между вычислением формул смазочных жидкостей для сельхозоборудования. Я тоже имитировала интерес, кивая и слушая всю эту нелепость о сегодняшнем соревновании. Хотя всё же думала о том, что могли бы и отменить в такой момент.

Не знаю, удалось бы сдержаться или всё же сорвалась бы на подругу, вывернув всё свои искренние чувства, но спас, звук плезнера.

– Ясмина? – Вскрикнула, а внутри словно обдало холодом при виде её имени на дисплее.

– Третья, привет. Я возле вашей теплицы. Мне нужен магнитный ключ от дома.

Её голос был взволнован, мой сорвался на визг. Я не бежала, я неслась по коридору. Сестра стояла на улице, прижимая свою малютку-дочь. Мы долго обнимались с сестрой, я расцеловала племянницу так, что она стала смущаться, прячась за сестру, прижимая ладошки к щекам.

– Третья, мы какое-то время поживём с вами, пока не получим компенсацию.

– Да, конечно. Я рада… – Не смогла договорить.

– Мама, Листка… – Сестра осекалась, покосившись на дочь. – Её больше нет.

Отец её мужа умер ещё до того, как они познакомились, а зарегистрировав брак и получив код своей новой семьи, Ясмин переехала к мужу. Хотя их квартира была куда меньше, но у него была только пожилая мама, и им хватало пространства для жизни. А вот теперь не стало и его мамы, не стало дома и всё в один миг. Страшно.

Мы немного поговорили, я всё время держала племянницу за руку, такого прилива семейственности у меня не было давно. Мы многое не ценим, до тех пор, пока не узнаем, что можем это потерять.

– Можешь пойти с подругами на матч, я побуду с бабушками, – сестра устало улыбнулась. – И почищу аквариумы. – Она прекрасно знала, как я это не люблю именное последнее. Чистить аквариумы с извечно зеленеющими стёклами.

– Нет, я…

– Нам всё равно нужно разобраться с уцелевшими вещами. Поэтому дома будет просто мрак. Ещё и причитающая мама! – Она прикрыла дочке уши руками. – Никто и не заметит твоего отсутствия, так что отдохни. – Она обняла меня, и слёзы снова подступили к глазам. – Ну, что ты? Уже всё позади.

Поцеловав племянницу, обняв сестру, расставаться с ними не хотелось, но пришлось вернуться ковырять землю.

Река переусердствовала, прививая растение плодоносящего вида и вместо ветки, срезала тонкий ствол томатно-перцевого дерева.

Старший лаборант, брызжа слюной, прорычал лекцию о значимости продуктов и непременном продовольственном коллапсе, который обязательно наступить из-за таких вот безответственных людей. Когда он окончил свой монолог, пластиковые очки Реки были сплошь в мелкую крапинку от его слюны. Она брезгливо вытерла капли перчаткой, измазав их теперь ещё и грунтом. Так, бубня себе что-то под нос, взявшись за рыхление уцелевших саженцев, и тут же проткнула стебель ещё одного неокрепшего дерева.