Третья часть Великого похода. Сброшенные хвосты. Отданные долги (СИ)

Вскрыть урны оказалось не так-то и легко, казалось бы банальное действие превратилось в долгий, сложный ритуал. Причина все та же -- нежелание членов клана бросить даже тень тени на легитимность состоявшихся выборов. Сначала случайно выбранные ремесленники (жребий) проверили урны на предмет внешних повреждений, трещин, дырок, щелей, заделанных отверстий, проверили сохранность цепей -- дубовые стенки выдержали тщательную проверку, цепи никто не пилил, не рвал и не склепывал по новой. Потом Людмила внимательно осмотрела собственные жреческие печати на каждой из урн и только убедившись в их сохранности, громко оповестила об этом зал. Затем самые уважаемые из воров сбили молотками восковые блямбы и проверили сохранность сложных дорогих замков, настоящих произведений искусства с добрым десятком ловушек внутри каждого из них -- ловушки никто не активировал, замки никто не вскрывал (и даже не пытался). Только теперь, когда все члены клана убедились в неприкосновенности содержимого урн, пришло время их открыть. И вновь продолжается ритуал: Дримм произносит несколько слов, вспышка золотого огня -- потускневшие руны перестают гудеть; Русалочка снимает мощные охранные заклятья -- замки перестают мерцать; появляются девять ключей для девяти замков, каждый ключ хранился у своего игрока, еще девять ключей хранит Людмила, хранит в шкатулке, ключи от которой есть только у Альдарона, шкатулку невозможно вскрыть так чтобы об этом немедленно не узнал Глава; вот и вскрыты замки, все те же воины вставляют ломы в щели между крышками и стенками урн и поднатужившись со страшным треском буквально выламывают не желавшие поддаваться крышки. Теперь действительно все -- урны вскрыты. Можно наконец увидеть что находится внутри...

Одно из неиспользуемых помещений на третьем уровне Старой цитадели.

Менелтор, Василиса, Тулиндэ.

То же время.

Бутерброд из трех обнаженных тел на скомканном плаще... Ритмичные согласованные движения и звук плоти, что трется и проникает в плоть... Стоны на три голоса... Приближающийся бурный финал...

Совершенно неожиданный диссонанс! Буквально секунду назад стонавшая от страсти и удовольствия Василиса бьется словно в приступе падучей и стонет, но совсем не так, как когда Менелтор всей силой и накопившейся после месячного воздержания мощью входил в нее сзади, а пальцы его жены глубоко проникали спереди. Напуганные любовники отпрянули от извивающегося в припадке тела! Ошарашенный Горец с круглыми глазами застыл, не зная что ему сделать -- как водится в этом режиме кровь наиболее щедро снабжает не мозг, а совсем другую часть его тела и потому ему сложно соображать. В силу физиологии Туллиндэ полегче, но и ей не просто так сразу переключить себя, да и бездумно махавшая руками Василиса зарядила ей по лицу и едва не сломала пальцы внутри себя (Менелтор тоже ''щеголял'' разбитыми губами). Пылающая красной, горящей изнутри кожей Василиса бьется так, что на нее страшно смотреть, не то что подойти...!

И все же мгновение спустя Туллиндэ бросилась вперед! Перетерпела скользящий удар коленом в живот, поймала руки, преодолела неосознанное сопротивление, оседлала извивающееся тело, навалилась, прижала и... используя свою связь с Василисой, попыталась войти в ее разум...!

У Королевы Мертвых получилось нырнуть в бушующее сознание...

Василиса выгнулась дугой и начала приходить в себя: кожа уже не пылает, в уже не красных глазах проступает разум, тело обмякло. А вот с Туллиндэ наоборот беда -- некромантка словно заразилась от подруги ее болезнью: бьется, кричит, сверкают белые белки без зрачков! Мало того, по углам помещения зашевелились бесформенные тени, у Менелтора открывается не до конца затянувшийся шрам на плече, свет в помещении начинает приобретать какую-то холодную синеву и вообще в зале не сильно, но резко похолодало! Туллиндэ -- без пяти минут Длань Смерти, а это нечто другое, гораздо большее, чем просто маг и некромант! Больше и страшней!!!

Роли поменялись: теперь уже питомица подминает буйствующую некромантку под себя, прижимает к полу, не дает ей себе навредить! Туллиндэ пытается кусаться, клещом вцепляется в красные волосы, колотит пятками ног Василисе по спине!

-- Помоги, руки! - Василиса обращается к застывшему в ступоре Менелтору.

-- Сейчас, - машинально кивает воин и, все еще ничего не понимая, перехватывает руки жены, морщась от боли, когда она задевает его локтем по все еще твердому, наполненному, но так и не выстрелившему ''штыку''.

Освободившая руки Василиса обхватывает ладонями голову Туллиндэ, фиксирует и наклоняется своим лицом к ее лицу. Вновь запылавшие багровым глаза едва не соприкасаются с белыми бельмами. Кажется... А может быть не просто кажется, что красные нити искр соединяют две пары глаз. Затем Василиса целует Туллиндэ, тело под ней обмякает, Менелтор наконец сумел оторвать руки жены от волос питомицы, в одной из рук красная прядь, тени по углам исчезают, свет и температура в зале приходят в норму.