Третья дама

В прошлый раз, возвратившись в Токио из Кита-Камакура, Дайго позвонил в отель «Эмеральд вью», перед тем как сесть на самолёт до Фукуоки. Он поинтересовался, когда Мидори Нагахара будет выступать в следующий раз, пояснив при этом, что однажды останавливался в их отеле и был очарован её игрой. Он сказал, что скоро собирается снова приехать в Хаконэ и хотел бы подгадать так, чтобы его приезд совпал по времени с её выступлением.

Пожилой голос регистратора в трубке ему ответил: «Я не знаю, известно ли это вам, но Мидори является дочерью владельца отеля и выступает, только когда у неё есть желание. Она не работает здесь по найму, поэтому я затрудняюсь сказать вам, когда ожидается её следующее выступление». Будучи, судя по всему, гостиничным работником старой закваски, он счёл для себя необходимым пуститься в столь подробные объяснения, прежде чем сообщить: «Впрочем, вы со всей определённостью сможете услышать её игру в следующий вторник вечером. Она будет играть на частном приёме, но не думаю, что кто-то станет возражать против вашего присутствия».

Как оказалось, владелец отеля давал приём в честь одного местного политика, с которым его многое связывало. Приём должен был проходить в ресторане отеля, и выступление Мидори было назначено на шесть тридцать. В конечном счёте старик регистратор сообщил Дайго, что в этой праздничной обстановке он сможет легко упросить организаторов вечеринки разрешить ему послушать игру Мидори.

Немного поразмыслив, Дайго поинтересовался: «Как вы думаете, Мидори пробудет на приёме весь вечер?» «Нет, нет. Я точно знаю, что она уедет сразу после выступления», — услышал он в ответ.

Это выглядело правдоподобно. Вряд ли молодая женщина вроде Мидори нашла бы удовольствие в компании престарелых политиков. Дайго хотел ещё спросить, пришлют ли за ней машину, но побоялся вызвать лишние подозрения, поэтому просто повесил трубку, сказав, что закажет себе номер чуть позже. Не будучи полностью уверен, он всё же полагал, что скорее всего Мидори поедет в отель на собственной машине.

В прошлый раз она одевалась для выступления в зелёное вечернее платье. Вряд ли в таком наряде она заедет куда-то ещё перед выступлением и, уж конечно же, не пойдёт в такую даль пешком по холоду. К тому же если она каждую неделю посещает занятия по гольфу, то наверняка должна уметь водить машину.

Приняв во внимание все эти факты, Дайго выстроил свой план на том, что Мидори скорее всего выйдет из дому восьмого марта в начале седьмого. На этот раз он надеялся на успех.

Он выехал из Фукуоки незадолго до полудня, наговорив перед этим жене и коллегам про некую старую тётушку, которая якобы живёт одна в Осаке и разболелась не на шутку. Он сказал, что едет проведать её и, если понадобится, положить в больницу. В прошлый раз он ездил в Хаконэ во время предэкзаменационного перерыва занятий, так что ему не пришлось придумывать оправдания своему отсутствию на работе, тогда ему предстояло только как-то объяснить свой отъезд жене. И всё-таки он боялся допустить какую-нибудь оплошность и проболтаться, тем самым выдав себя. Ведь бывший помощник Йосими Ямада до сих пор не изменил своего отношения к Дайго, он только и ждал момента, когда тот допустит промах.

В Осаке у него и вправду была пожилая тётушка по материнской линии. Детей у неё не было, муж давно умер, и она жила одна, только в свои шестьдесят с хвостиком она вряд ли могла считаться такой уж престарелой. Дайго не видел её уже десять лет, и с тех пор, как умерли его родители, они с тётушкой поддерживали связь только в виде новогодних поздравительных открыток. Впрочем, существование тётушки было для него удобным предлогом, который он мог предъявить жене. Сихоко давно уже твердила ему, что старушке нужно как-то помочь, так что теперь, услышав от Дайго, что тот собирается её навестить, она даже обрадовалась.

Прибыв в Токио, Дайго прямо из аэропорта позвонил тётушке в Осаку. Пожилая женщина была немало удивлена — ведь он не звонил ей уже несколько лет, — однако чувствовала она себя хорошо и обрадовалась его звонку. Жила она просто, без изысков, на пенсию покойного мужа, работавшего в своё время в сталелитейной компании.

Дайго сказал ей, что приехал в Осаку по делам и решил позвонить, чтобы справиться, как она живёт. Он извинился за то, что не может выкроить время заскочить к ней. И всё же она была очень рада слышать его. Дайго понимал, что если возникнет нужда в алиби, этот телефонный звонок в некотором роде обеспечит таковое.

Он пришёл к дому Мидори после четырёх. Мутные весенние сумерки начинали сгущаться. Голые деревья на пока ещё лысых горных склонах уже обретали окраску, означавшую рождение молодой листвы. Месяц март набирал силу, и дни становились длиннее. К несчастью, погода в тот день выдалась пасмурная, поэтому темнеть начало рано.