Третья девушка

Посетительнице было лет двадцать с небольшим. Длинные неопределенного цвета патлы падали на плечи. Взгляд больших зеленовато-голубых глаз был каким-то туманным. Одежда, видимо, была последним криком молодежной моды: черные кожаные сапожки, белые ажурные чулки сомнительной чистоты, коротенькая юбчонка и длинный бесформенный свитер плотной вязки. У любого мужчины одного с Пуаро возраста и круга при виде этой девицы могло возникнуть лишь одно-единственное желание — поскорее загнать ее в ванну. Когда он ходил по улицам, то желание это возникало у него постоянно. Сотни молоденьких девушек выглядели точно так же — невероятными замарашками. А у этой вообще такое лицо, будто ее только что выловили из речки, просто какая-то утопленница. Впрочем, решил про себя Пуаро, скорее всего, эти юные модницы совсем не грязнухи, просто изо всех сил стараются так выглядеть.

С обычной своей галантностью он встал и придвинул ей стул.

— Вы хотели меня видеть, мадемуазель? Садитесь, прошу вас.

— А! — произнесла девушка, словно у нее перехватило дыхание, и удивленно на него уставилась.

— Eh bien?[5] — сказал Пуаро.

— Я бы.., лучше я постою, — смущенно пробормотала она. Большие глаза продолжали смотреть на него с изумлением.

— Как угодно. — Пуаро опустился в кресло и выжидающе поглядел на нее.

Девушка переминалась с ноги на ногу. Взглянула на свои сапожки, потом опять подняла глаза на Пуаро.

— Вы.., вы… Эркюль Пуаро?

— Разумеется. Чем могу быть полезен?

— Ну-у, это довольно трудно. То есть… Пуаро почувствовал, что ей следует немного помочь, и подсказал:

— Мой слуга сказал, что вам требуется мой совет, поскольку вы, «кажется, совершили убийство». Я верно запомнил ваши слова?

Девушка кивнула.

— Да.

— Но почему скажется»? Кому, как не вам, знать, совершили вы убийство или нет.

— Ну-у, мне сложно объяснить. То есть…

— Успокойтесь, — ласково подбодрил ее Пуаро. — Сядьте, расположитесь поудобнее и расскажите мне, как все было.

— Но я не думаю.., я не знаю, как… Видите ли, это очень трудно. Я не хочу быть невежливой, но… Лучше я уйду.

— Да успокойтесь вы. И соберитесь с духом.

— Нет, не могу. Я подумала, что приду и.., и спрошу у вас, спрошу, как мне следует поступить.., но, понимаете, я не могу. Я ожидала совсем другого…

— Чем что?

— Вы простите, я вовсе не хотела быть невежливой, но… — Она судорожно вздохнула, посмотрела на Пуаро, отвела взгляд и вдруг выпалила:

— Вы такой старый! Мне не сказали, что вы такой старый. Я не хочу быть грубой, но.., это же правда. Вы слишком стары. Извините меня, пожалуйста, извините!

Она резко повернулась и вышла, странно пошатываясь, чем-то напоминая ночную бабочку, мечущуюся в свете лампы.

Пуаро сидел с открытым ртом. И лишь услышав, как хлопнула входная дверь, воскликнул:

— Nom d'un nom!..[6]

Глава 2

Зазвонил телефон. Но Эркюль Пуаро словно бы ничего не слышал.

Телефон продолжал пронзительно трезвонить.

В комнату вошел Джордж и остановился у аппарата, вопросительно глядя на Пуаро.

Тот качнул головой:

— Не нужно.

Джордж послушно вышел. А телефон не унимался. Пронзительный, визгливый звон не стихал. Затем вдруг оборвался. Но через минуту-другую возобновился с прежней настойчивостью.

— A, Sapristi![7] Наверное, женщина. Вне всяких сомнений, женщина.

Он со вздохом встал и направился к телефону.

— Алло!

— Это вы.., это мосье Пуаро?

— Да, это я.

— Говорит миссис Оливер, у вас голос какой-то не такой. Я даже не узнала.

— Bonjour, madame[8], надеюсь, у вас все хорошо?

— У меня? Прекрасно! — Голос известного автора детективных романов звучал по-обычному бодро. Эту именитую писательницу и Эркюля Пуаро издавна связывали самые дружеские отношения. — Простите, что звоню слишком рано, но я хочу попросить вас об одолжении.

— О каком же?

— В нашем клубе — в клубе авторов детективных романов — ежегодный банкет. Вы не согласились бы выступить там — в качестве почетного гостя этого года?

— Когда?

— В следующем месяце. Двадцать третьего числа. В трубке раздался горький вздох.

— Увы, я слишком стар.

— Слишком стар? Да что вы! Нисколько вы не стары.

— Вы полагаете, что нет?

— Разумеется, нет. И будете поистине замечательным гостем. Расскажете нам много чудных историй — о настоящих преступлениях.

— Разве кто-нибудь захочет их слушать?

— Все захотят. Вы еще сомневаетесь… Мосье Пуаро, что-нибудь случилось?

— Да, я расстроен. Мои чувства.., э, не важно!

— Ну-ка, ну-ка, что у вас там стряслось?

— Да ничего особенного…

— И все-таки. Обязательно приезжайте и все мне расскажите. Приедете? Сегодня же. Я напою вас чаем.

— Днем я чай не пью.

— Ну так кофе.

— В такое время дня я обычно кофе не пью.

— Шоколад? Со взбитыми сливками? Или отвар? Вы ведь так любите ячменный отвар. Лимонад? Оранжад? А если вы предпочитаете кофе без кофеина, то я попробую достать…

— Ah са, non, exemple![9] Без кофеина… Это форменное надругательство!

— Ну так какой-нибудь ваш любимый сироп. А, знаю! У меня где-то в шкафу есть бутылка «Райбены».

— Это что еще такое?

— Витаминизированный напиток из сока черной смородины.