Третья девушка

— Ничего существенного. Таких женщин довольно много. В юности они очень привлекательны, у них романы, они очень темпераментны; потом романов становится все больше, а привлекательности все меньше, они чувствуют себя глубоко несчастными, начинают слишком часто прикладываться к спиртному, потом внушают себе, что у них рак или еще какая неизлечимая болезнь… В конце концов от отчаяния и одиночества они выбрасываются из окна!

— Вы же сказали, что ее смерть важна… Что она станет для вас ориентиром!

— Так должно было быть.

— Ну знаете! — И, не найдя подходящих слов, миссис Оливер повесила трубку.

Пуаро откинулся в кресле, насколько вообще можно было откинуться на прямую спинку, сделал знак Джорджу унести кофейник и телефонный аппарат и принялся размышлять о том, что ему на данный момент известно, а что — нет. Чтобы легче было рассуждать, он начал вслух задавать себе вопросы:

— Что я знаю? На что могу рассчитывать? Что мне следует сделать в первую очередь?

Он не был уверен, в таком ли порядке их надо ставить и что это именно те вопросы, но все равно принялся над ними размышлять.

— Может быть, я действительно слишком стар! — вырвалось у него в отчаянии. — Но тем не менее продолжим: что я знаю?

Поразмыслив, он снова пришел к выводу, что знает достаточно много.

— На что я могу рассчитывать?

Что же, в любом случае он может рассчитывать на свои превосходные серые клеточки, благодаря которым он, рано или поздно, найдет ответ, разберется в этой истории, запутанность которой уже начинала его угнетать…

— Что же мне следует сделать в первую очередь?

Ну, тут сомнений не было: ему следует отправиться к мистеру Эндрю Рестарику, который, несомненно, сходит с ума от тревоги за дочь и конечно же будет недоволен тем, что Пуаро до сих пор еще не доставил ее ему целой и невредимой. Пуаро прекрасно понимал его чувства, но ему очень не хотелось предстать перед неутешным отцом в невыгодном свете. Тогда остается только позвонить по некоему номеру и узнать, как там дела.

Но прежде надо вернуться к первому вопросу: «Что я знаю?»

Он знал, что Уэддербернская галерея вызывает определенные подозрения — до сих пор у них не было столкновений с законом, однако продали же они весьма сомнительную картину какому-то невежественному миллионеру.

Он вспомнил мистера Боскомба, его белые пухлые руки, его хищный оскал и решил, что мистер Боскомб весьма неприятный тип. Такой пройдоха наверняка занимается темными делишками, хотя, несомненно, действует очень осмотрительно. Этот факт мог оказаться полезным, поскольку тут не исключалась связь с Дэвидом Бейкером. Затем сам Дэвид Бейкер. Павлин. Что он о нем знает? В результате их недолгого общения он успел составить о нем вполне определенное мнение. Дэвид Бейкер пойдет на любую нечестную сделку ради денег; к примеру, без любви женится на богатой наследнице. От него, вероятно, можно и откупиться. Да, несомненно, можно, вопрос только в сумме. Эндрю Рестарик в этом убежден, и, вероятно, не зря. Разве что…

Он задумался об Эндрю Рестарике, сосредоточившись больше на портрете над его столом, чем на нем самом. Он вспомнил волевое лицо, сильный подбородок, уверенный, решительный взгляд. Затем подумал о покойной миссис Эндрю Рестарик. О горьких складках у ее рта… Пожалуй, надо еще раз побывать в «Лабиринте» и посмотреть на этот портрет — посмотреть внимательнее. Не даст ли он ключа к пониманию характера Нормы?.. Нет, о Норме пока думать рано Так что же еще?

Еще Мэри Рестарик, которая, по словам Сони, должна иметь любовника, поскольку слишком уж часто ездит в Лондон. Он взвесил это предположение и решил, что Соня все-таки не права. Миссис Рестарик так часто посещает Лондон, потому что присматривает себе дом. Соответственно, ее интересуют роскошные квартиры, особняки в Мэйфере, антиквариат — словом, все то, что может предложить столица, были бы деньги.

Деньги… Пожалуй, все его мучительные изыскания, в конце концов, сводятся к ним. Да, подоплека всего — деньги. И, видимо, большие. Каким-то пока неясным образом именно деньги играют тут главную роль. А вот его уверенность в том, что Норма причастна к трагической смерти миссис Шарпантье, пока ничем не подтверждалась. Ни единой улики, ни намека на мотив. И все же какое-то звено здесь должно быть… Девушка сказала, что, «кажется, совершила убийство». И всего за день до этого в доме, где она живет, погибает женщина. Слишком уж странное совпадение…

Потом он стал размышлять о таинственной болезни Мэри Рестарик. Случай просто классический в своей простоте. Отравление, когда отравителем может быть только кто-то, живущий в доме. Сама Мэри Рестарик? Ее муж? А если это Соня подсыпала яд? Или все-таки Норма? Да, вынужден был признать Эркюль Пуаро, скоре всего Норма. Так подсказывает элементарная логика.

— Tout de meme[70], — сказал Пуаро, — раз я ничего не могу найти, eh bien[71], значит, вся моя логика не стоит и выеденного яйца.

Он вздохнул, поднялся с кресла и попросил Джорджа заказать ему такси. Пора было ехать к Эндрю Рестарику…

Глава 19