Третья дорога

В руке оказалась маленькая коробочка из красного бархата. Ванда открыла ее: серебряный перстень с черным камнем привлек к себе внимание художницы.

- Я где-то читал, что перстень с черным камнем на указательном пальце левой, а затем правой руки носила одна русская поэтесса. Камень назывался вороний глаз. Так почему его не может иметь польская художница Ванда Колодзей?!

- Польская художница Ванда Колодзей может все, - сказала Ванда и надела перстень на указательный палец левой руки. - Я, конечно, не русская поэтесса, но есть вещи, которые просятся на бумагу. Суждено: я буду писать. Гостек, ты случайно не прихватил с собой скрипку? Я хочу, чтобы ты сыграл для меня одной.

- Скрипка со мной: я знал, что ты меня попросишь об этом. Старый замок не может быть без мелодии, а мелодия не может жить без Старого замка.

Смычок прикоснулся к скрипке – и полились звуки… Мягкие и плавные, как ход Луны в ночном небе, яркие и пульсирующие, как звезды в ясную погоду, нарастающие и сильные, как волны в океанском шторме, грозные и протяжные, как раскаты грома в воробьиную ночь. И в этой мелодии Ванда услышала плач ребенка и треск огня (трещали сухие ветки). Сквозь пелену дыма художница посмотрела на скрипача: тот стоял не один – рядом с ним была женщина, его жена, она победно улыбалась, а из глаз Гостека катилась слеза. И тут Ванда осознала, что она на костре, она горит в центре площади. Пылающая женщина окинула взглядом толпу.

- Ведьма! Сжечь ведьму! – кричали люди.

Маленький мальчик ухватился за подол юбки пожилой горожанки и плакал. Это его плач услышала Ванда! «Это мой сын», - мысль болью пронзила душу…

Мелодия, вырвавшись на свободу, присмирела, как укрощенный дикий зверь, и вновь полились мягкие, плавные звуки.

«Я сошла с ума, - подумала Ванда и решила: - Все это плод моего больного воображения. Отдых! Нужен отдых…»

Отдыха не было. Головная боль не отступала ни днем, ни ночью. Ванда уже и не помнила, когда ей удалось уснуть, наверное, дней пять назад. Крепкий кофе держал на ногах. Ванда писала!!! Много писала, мелким почерком, без остановки. И только на седьмые сутки художница свалилась от усталости на кровать и проспала целый день.

- Ванда, что случилось? Почему ты не отвечаешь на звонки?

- Ушла головой в творчество. На звонки не хватало времени.

- Я нашел тебе работу в Академии искусств, будешь обучать студентов живописи. Ответ необходимо дать сегодня. Согласна?

- Какой с меня учитель, Гостек? Я слишком люблю свободу.

- Я думаю о тебе, мое счастье. Это разумный выбор.

- Делай, как знаешь. Я хочу тебя видеть. Приедешь?

- У меня мало свободного времени. Через полчаса репетиция, вечером выступление, открываем фестиваль классической музыки.

- Успеть хотя бы на минуту встречи…

- Что ты говоришь?

- Так. Ничего. Вечером я буду в замке…

Ванда смотрела на римского Бога: рядом с любовью в нем жила и боль. Боль натянула струны души до предела, а Гостек-скрипач водил смычком по этим струнам. Сознание выдавало новые сюрпризы: змея, большая змея извивалась на полу кольцами. В руках Ванды внезапно появился меч, и она безжалостно стала рубить им голову гада! Потом стала рубить на куски и тело змеи. «Вир, остановись!» - в ушах звучал чей-то крик. «Кто этот Вир? – задала себе вопрос Ванда и посмотрела на юного Бога. – Он? Да, он. Странное имя для античного Бога».

Ванда вспомнила о новом полотне и открыла «Дерево Жизни». Одна ветвь-остров пылала огнем, словно была обагрена кровью. Звездный путь утонул во тьме, и тьма спускалась дальше вниз, приближаясь к корням. Художница одним рывком закрыла полотно и выбежала из дому на улицу. Она спешила, спешила в Старый замок. «Опасность! Миру грозит опасность? Виру грозит опасность!» Мысли опережали тело, и Ванда падала, вставала, продолжала свой бег и снова падала. В полном бессилии она добралась до замка.

«Время есть», - Ванда рухнула на землю и посмотрела в небо. На голубом небе плыли легкие облака, яркое солнце слепило глаза. Ванда захотела пронзить солнце взглядом, как будто именно там, на солнце, был Вир и ему грозила опасность.

Вдруг небо потемнело. От резкого порыва ветра зашумели листья на деревьях, загудел Старый замок. «Что случилось? Затмение?! И день стал ночью…» Все вокруг замерло. В полной тишине Ванда услышала стук своего сердца. Она лежала на земле и смотрела в черное небо. Не видела, но знала, что там вместо солнца дверь, старая, увитая плющом, с железными, ржавыми засовами. Ванда не пыталась ее открыть, дверь открылась сама.

Перекресток Дорог