Третья Империя

На помощь патриарху Кириллу пришел митрополит Константинопольский и Иерусалимский Арсений, бывший до присоединения Европы митрополитом Петербургским, — пожалуй, второй по весу человек в РПЦ, у которого с Кириллом отношения были довольно прохладные. Но он видел правоту Кирилла и ставил свой долг выше личного отношения. «Что значит «убьет монашество»? — жестко и с сарказмом сказал он. — По-вашему, в монахи идут только за шансом на епископское место? А в великую схиму для чего тогда монахи постригаются, теряя шансы на архипастырство, — или у нас в схимонахи уже никто не идет? Что, может, тогда введем для каждого сотого постригающегося приз, как при покупке бытовой техники, и труд облегчим монахам, и введем немалое довольствие, а также позаботимся об удобствах — чтобы монашество точно не погибло?» Зал притих. «Вот чтобы такого не было, — продолжил Арсений, — и нужно, чтобы путь в епископы не обязательно лежал через монашество. Тогда только можно быть уверенными, что среди принимающих постриг не будет волков в овечьей шкуре, неугодных Господу. Не убьем монашество этим, а спасем, потому что только тот выбор истинно свободен, при котором не появляется у человека никакой мирской пользы — а стать архипастырем многим очень хочется, потому что соблазн гордыни и властолюбия победить тяжелее, чем соблазн угождения плоти. А то, что можно найти достойных и среди монахов, — так можно, конечно, но ведь дело совсем не в этом. Просто есть два образа веры — путь жизни в миру и путь ухода от мира. И кто возьмется уверенно сказать, что Господу всегда приятнее какой-либо из них? Вот посмотрите, среди святых наших есть схимники, а есть цари, которые ели с золота, есть мученики, а есть преставившиеся с миром в глубокой старости. По словам Спасителя, «в доме Отца Моего комнат много». И я, сам монах много лет, скажу вам так: что же, Господь допускает даже мирян в святые Свои — а мы не допустим и иереев в епископы? Без монашества, говорят, не будет православия — но кто же предлагает его упразднить? И правильно тогда спросить у таких: а будет ли православие без мирян? Возьмется ли кто-либо из присутствующих утверждать, что, если бы сейчас, не дожидаясь наступления апокалиптических времен, весь народ наш постригся бы и перестал размножаться, это соответствовало бы промыслу Божьему?»

В результате этот, самый противоречивый, пункт повестки дня был принят, причем, как и положено на Соборе, консенсусно (по-русски это так и называется — соборно). Так же были приняты и другие новшества, а кроме того, утверждены положения реформы РПЦ 2016 года и анафематствованы крайне опасные ереси (см. далее).

Особого упоминания заслуживает то, что Собор принял новую редакцию апостольских правил, своего рода кодекс благочестия, определяющий то, что делать и чего не делать воцерковленным людям в их церковной и повседневной жизни. Новые апостольские правила ни в чем принципиальном не отличались от древних, но в этом и заключалась их революционность — за прошедшие века все привыкли к гораздо более мягким и менее однозначным трактовкам. Правда, кое в чем они были скорректированы с учетом опыта предшествующих веков, но почти исключительно в сторону ужесточения. Например, теперь при постриге монах, давая обет нестяжательства, обещает не только не стремиться иметь собственности, но и не пользоваться чужой или общественной, кроме необходимого для поддержания жизни. Аналогичный обет, лишь немногим более мягкий, дают теперь и иереи при своем рукоположении. И хотя с того времени прошло еще пять Поместных соборов Вселенской Русской православной церкви и после святителя Кирилла правит второй по счету Патриарх ВРПЦ, Николай, избранный уже по новым правилам (Кирилл был последним патриархом, избранным не жребием), но столь масштабных событий в жизни Церкви более не происходило. Это и не удивительно — такое бывает раз в несколько веков, а то и реже (предыдущий перед 2026 годом Вселенский собор прошел в 787 году).

2. Канонические и богослужебные нововведения