Третья Империя. Россия, которая должна быть

Гражданские права, как и было оговорено при подписании актов капитуляции, население получало через восемь лет натурализации, при отсутствии за это время одного тяжкого преступления или трех менее тяжких. Но это, естественно, не касалось Англии, Ирландии, Польши и Украины (по факту Украина, кроме Галиции, получила гражданство в 2031 году, а Англия, Ирландия и Польша — в 2035-м), а также Германии и Сербии — те стали гражданами сразу. По российским законам это означало, что выбирать органы местного самоуправления (по-русски, общины — там по российской Конституции сосредоточена очень значительная часть власти, как у нас в северных штатах) они будут лишь через восемь лет, а до того их будут назначать. Но в указе определялось, что начиная с четвертого года будут проведены опросы (те же выборы, но носящие рекомендательный для имперских властей характер и не имеющие обязательной юридической силы), и назначения до истечения восьмилетнего периода будут проводиться исходя из них. В выборах в Земскую Думу Российской Империи 2020 и 2025 года население бывшего Евросоюза не участвовало ни в каком виде (кроме немцев и сербов), и в этом был свой резон. Ведь основным предметом деятельности Думы являются налоги и социальные траты, а они до 2030 года были у него иными, чем у населения бывшего Российского Союза; к выборам же 2030 года оно уже имело полные гражданские права. Кстати, это все касается гражданских прав в российском, на наш взгляд довольно куцем, понимании — политические права в России имеют только опричники. Так вот, прием желающих в опричники производился с 2020 года без каких бы то ни было ограничений, в том числе англичан, ирландцев, поляков и украинцев, и даже прибалтов. Вообще для записи в опричники нет никаких априорных требований: даже я, находившийся в России по туристической визе гражданин Американской Федерации, бразилец по национальности и католик, если бы пришел в пункт и подал заявление, был бы принят — если бы, конечно, технодопрос подтвердил искренность моих мотиваций.

Как часть политики ассимиляции, Россия широко использовала люстрации, то есть поражения в правах для определенных категорий населения, не являющиеся уголовным наказанием. Интенсивность их применения сильно различалась по территориям: их вовсе не было, естественно, в Германии и Сербии, относительно мало в Турции, Италии, Испании и Португалии, много во Франции, Бельгии и Голландии, а больше всего в Чехии, Словакии, Венгрии, Румынии, Молдове, Грузии и Азербайджане. Разумеется, их не могло быть в Англии, Ирландии, Польше и Украине — там все население было лишено всех прав и близкой перспективы их получения. Поражения включали удлинение срока натурализации (в том числе и на неопределенный срок), ограничение на членство и работу в любых общественных организациях, а в основном — запреты на профессии: на государственную и муниципальную службу, включая вспомогательные должности в полиции (основные везде в Империи заполняются только опричниками), на работу в сфере образования (в дошкольных учреждениях, школах и вузах), на работу в СМИ и вообще на публичные высказывания. Под люстрации подпадали все бывшие публичные политики и государственные служащие выше определенного ранга (в безусловном порядке), а также в индивидуальном порядке те из остальных чиновников, журналистов и интеллигенции, за которыми числились систематические действия и публичные высказывания, носящие характер антироссийский, антихристианский, а также ультралиберальный, в том числе глобализаторский. Разбирательства инициировались прикомандированными к Европейскому Приказу (так назывался орган государственного управления, временно — на 20 лет — созданный под конкретную задачу ассимиляции) сотрудниками Имперского управления надзора, отчасти по результатам собственного анализа, чаще — по доносам коллег. Индивидуальные решения о поражении в правах часто бывали отложенными — до первого нарушения. В некоторых местах люстрации имели существенные последствия: во Франции, например, в результате их почти полностью сменилась журналистская, университетская (гуманитарная, разумеется) и вообще интеллектуальная элита.