Третья Империя

Но вернемся в 2009 год, в разгар холодной войны. Это была достаточно странная война, в том смысле, что она, несомненно, была войной в психологическом аспекте, то есть все население по обеим сторонам Атлантического океана считало себя в войне со всеми вытекающими последствиями – но и только. Торговля между Россией и Западом практически не изменилась, потому что России больше неоткуда было взять денег на приобретение многих видов промышленного оборудования и потребительских товаров. А энергоносители, цветные металлы и другое сырье и полуфабрикаты, то есть то, что составляло основу российского экспорта на Запад, Западу взять было больше неоткуда (во всяком случае, без катастрофических ценовых последствий). Все те товары, которые можно было купить в соответствующих количествах вне России (например, сталь), Запад, как выяснилось, и до войны не давал продавать у себя российским компаниям, даже если у тех они и были дешевле, – а соответственно те, которые взять было негде, приходилось покупать у России. Экспорт в Россию также не был особенно ограничен, причем даже не столько из-за интересов своих экспортеров, сколько потому, что все понимали, что, если русским не позволить тратить вырученные ими доллары и евро (тогдашняя валюта Евросоюза), они прекратят экспорт по причине его бессмысленности. Естественно, все товары так называемого двойного назначения, то есть которые можно использовать в военной промышленности или непосредственно в армии, русским не продавались – но, как опять-таки выяснилось, они им не продавались и в период 1992—2008 годов; это не бросалось в глаза только потому, что военная промышленность и вообще оборона России была в это время не в центре интересов руководства страны. Гражданские лица с обеих сторон по-прежнему могли просто так поехать в страну-противника: Америка не могла выступать против этого, поскольку в защищаемой ею системе ценностей свобода международного передвижения была на одном из главных мест; Россия также не возражала.