Третья Империя

В ответ на такую потребность с середины 10-х годов российская власть выработала подход, характерный для нее своей прямолинейностью. В качестве «пробы пера» был выбран уже упоминавшийся вопрос о сталинских репрессиях. Императорским указом была создана комиссия, которой следовало разобраться в этом вопросе. Для этого ей помимо необходимого финансирования давалось право получения и даже изъятия любого документа из архивов любого ведомства. Комиссии никто не поручал давать оценку эпохе – это дело субъективное. В таких вещах если и возникает общественный консенсус, то уж никак не в результате работы комиссий. Ей была поставлена задача гораздо более конкретная и однозначная – точно выяснить и публично доложить народу: а) сколько человек было лишено государством свободы и жизни в период с 1928 по 1953 год; б) сколько из них было однозначно невиновно в том, в чем их обвиняли, сколько с большой долей вероятности виновно, а про вину скольких ничего нельзя сказать с уверенностью; в) сколько людей погибло косвенно, то есть не было напрямую репрессировано, но умерло явно вследствие действий властей, причем таких, которых без ущерба для государства можно было не предпринимать.

Однако и такая постановка заключала в себе серьезные трудности, причем не столько технические, сколько чисто научно-мировоззренческие – к примеру, как считать погибших по косвенным причинам. Например, сколько-то человек погибло в начале 1930-х на Украине от голода в результате насильственного изъятия хлеба – а если бы хлеб не изымали, то за этот период там что, никто бы не умер? И поскольку часть хлеба шла в города (остальное на экспорт), то как быть с тем, что если бы его не изъяли, то умирали бы от голода не в селах, но уже в городах? И даже тот хлеб, что был продан за границу: на вырученные деньги не бриллианты же для Сталина закупались… Если на эти деньги был куплен завод, который во время войны позволил выпустить дополнительный миллион снарядов, – с этим как быть? И так далее.

Не проще было и с репрессированными: если человек был осужден за троцкизм, а он и слова такого не знал – так часто бывало, – это понятный случай (не вдаваясь в детали, дорогие соотечественники, скажу, что учение и практика Троцкого были еще страшнее и омерзительнее того, что происходило в Красной Империи по факту). Ну а если он и вправду был в конце 10-х и в 20-х годах ХХ века активным троцкистом (у Троцкого действительно было очень много сторонников) – тогда как? Насколько можно считать безвинно репрессированным того, кого репрессировали за принадлежность к группировке, к которой он реально и принадлежал? И вообще, насколько правомерно подходить с мерками одного века к деяниям другого, когда речь идет не о душе, а о политике? Тем не менее всем очень хотелось поставить точку в этом вопросе, причем такую, чтобы она выглядела окончательной. Словом, комиссия приступила к работе и опубликовала официальный отчет через четыре года, весной 2019 года, за месяц до Двенадцатидневной войны, – он содержал все ответы на поставленные вопросы, с разбивкой и пояснениями.

Учитывая указанные противоречия и амбивалентность оценок, комиссия избрала единственно возможный алгоритм работы, который имел далеко идущие последствия и для других сфер жизни, – при другом подходе ее решение никогда не сочли бы объективным и не тенденциозным. Все документы, кроме содержащих не утерявшую актуальность информацию военного или разведывательного характера, вывешивались в Сети с открытым доступом – это очень не дешевая работа, но зато ныне все российские архивы есть в Сети. Промежуточные результаты работы комиссии также вывешивались в Сети, включая стенограммы заседаний рабочих групп и заключения штатных и нештатных экспертов, – то есть работа шла абсолютно открыто.

Однако одной гласностью эта открытость не ограничивалась – работа шла в диалоговом режиме с народом: каждый желающий мог написать свои соображения комиссии с требованием ответа по существу, участвовать в ее форумах либо просто вывесить свое частное мнение, но на официальных сайтах комиссии. (Вы заметили, дорогие соотечественники, сходство этого режима с описанными мною выше общенациональными дискуссиями – это не случайно: механизм таких дискуссий отрабатывался как раз в период работы той комиссии.) Комиссия гарантировала под страхом уплаты компенсации, что любой человек, потребовавший ответ, его получит – нанято будет столько людей для работы в форумах, чтобы это стало возможно (бюджет позволял).