Третья Империя

Казалось бы, такое трепетное отношение к справедливости не вполне соответствует православным представлениям – «милость выше суда, а любовь выше справедливости»; но опричники, как и вообще большинство русских, считают это относящимся лишь к личной жизни, а не к общественной. Такое различие в подходах к сферам личного и общественного хорошо выражено в словах святителя Филарета, митрополита московского, об отношении к врагам: «Своих врагов прощайте, врагов отечества убивайте, врагов веры ненавидьте». Сфера личных и коллективных отношений между людьми должна строиться на любви, а сфера государственной политики – на справедливости, что вполне соответствует старому народному архетипу, выраженному в появившейся еще с XV века формуле (про государство): «Не так Бог любит веру, как правду (то есть справедливость) ». Носителем веры опричники видят Церковь и духовенство, а носителем справедливости – державу и себя. Поэтому в отношении к другим людям справедливость заменяет им любовь, насколько это возможно. Это не идеал для истинных христиан – ну так опричники и не первое сословие, а всего лишь второе, как они сами любят говорить. Так что общий дух российского государства (не страны, а именно государственной машины, если ее рассматривать отдельно), несмотря на наличие в нем христианских ценностей, – это и в немалой степени суровый дух дохристианских времен: ветхозаветных царей, римских консулов и варяжских конунгов.

Цивилизационное место.

Россия – безусловно – является отдельной цивилизацией – в нашем современном упорядоченном мире каждая из пяти стран является отдельным государством-цивилизацией. Но еще полвека назад, а уж тем более ранее это было совершенно не очевидно – споры о том, является ли Россия отдельной цивилизацией или частью цивилизации западной, велись и в России, и на Западе с конца XVII века до очень недавнего времени (с перерывом разве что на 73 года Второй Империи). Поэтому даже те мыслители, которые еще в эпоху разобщенности предвидели, что мир в будущем разобьется на небольшое количество государств-цивилизаций, как правило, не видели среди них Россию – ее видели либо частью Европы под эгидой Евросоюза, либо вообще в составе Китая или исламской сверхдержавы.

Тем не менее, поглядев на российскую жизнь, я не склонен смеяться над этими спорами – напротив, я хорошо их понимаю. Как же так, спросите вы, ведь ты столько объяснял нам про отличия русских от нас в самых базовых вопросах? Да, все так – но только различия эти все какие-то не слишком радикальные. Если считать нашу страну обществом модерна (точнее, постмодерна – классический модерн имеет место в Поднебесной), то его реальным антагонистом, полной противоположностью почти во всем является традиционное религиозное общество: в нашем мире это вовсе не Россия, а Халифат. Там отрицание западных ценностей и установление традиционных проведено абсолютно последовательно, и там действительно все устроено наоборот по сравнению с нами. Прелюбодеев там казнят, а «неверных собак» обращают в рабство. Если бы в России было так же, это не вызывало бы у нашей публики никакого интереса – во всяком случае, не несло бы в себе никакой загадки: когда все знаки плюс меняются на минус, это чуждо, но полностью понятно. А в Империи отрицание западных ценностей, как и вообще регрессное движение к традиционному обществу, весьма половинчато – это видно во всем. Русские формализовали особый статус православия, провозгласили Россию конституционно православной страной – но не объединили Церковь с государством, не объявили симфонию, как это было у них же с древности до 1917 года. Поэтому там нет обязательности вероисповедания и разрешены иные религии в отличие от Халифата. Русские закрепили особый статус и особую роль в Империи русского этноса, но не ввели никаких элементов нацизма, как и принудительной ассимиляции, – хотя в древних традиционных обществах это было в порядке вещей. Да и вообще Империя ныне не вполне русская, а скорее русско-немецкая. Далее, русские отменили демократию и ввели авторитарное правление императора, но сохранили его выборность. Ликвидировали представительскую и законодательную власть в лице парламента, но в значительной степени воссоздали ее в виде земской власти и Земской Думы. Ввели сословность, но не дали ей стать наследственной. Поразили в правах ряд меньшинств, таких как гомосексуалисты или некоторые сектанты, но ограничились запретом на профессии и мерами общественного воздействия вместо естественного для традиционных обществ насильственного наказания. Запретили публичные высказывания против страны и религии, но не распространили запрет на критику действий власти. Ограничили сверхкрупные состояния, но никак не посягали на средние и крупные, как и вообще на свободу предпринимательства. И так во всем – прочтя книгу, вы можете сами продолжить этот список.