Третья Империя

На второй встрече с императором Гавриилом, уже в качестве старого знакомого и единомышленника, он сказал: «В вашем мирном договоре с США написано, что они не могут вступать ни в какие союзы и объединения иначе чем с вашего согласия. И досрочное, до истечения пятидесяти лет, расторжение военного договора об обороне и соответственно вывод русских войск из США также может быть лишь с вашего согласия – так отпустите их в Американскую Федерацию и расторгните досрочно военный договор, потому что Федерация сможет сама себя защитить». – «А как мы можем быть уверены в том, что они не начнут копить научно-промышленные и военные силы для реванша?» – спросил Гавриил. «Кто это «они»? – ответил Бранку. – Конституция Федерации не предусматривает наличие в ней отдельных государств». – «Ну хорошо, будет то, что сейчас называется США, называться внутри вашей Федерации штатом или провинцией, – сказал Гавриил, – а управляться будет самостоятельно – по крайней мере в достаточной степени для того, чтобы опять стать проблемой для нас; вы же еще не определились с делением на штаты даже без учета США». – «Нет, – ответил Бранку, – вот меморандум, подписанный руководителями всех стран Нового Света перед моим отъездом: здесь согласованная Конституция, включая деление на штаты, а также столица».

Надо сказать, что этот диалог Алвареду Бранку с Гавриилом Великим, продолжавшийся несколько дней, проходил в основной части вполне публично, и все жители обеих Америк с замиранием сердца смотрели его каждый день. Латиносы и брази, которые отродясь не симпатизировали янки, изо всех сил желали им успеха переговоров и окончания иностранной оккупации. Именно в эти дни, я уверен, и родилось то чувство общности, то ощущение того, что мы все американцы, основатели и строители Нового Света, которое и сделало возможным в дальнейшем существование нашего государства. «Пусть так, – сказал Гавриил, – но что помешает американцам – я имею в виду янки – прийти к власти во всей Федерации?» – «Федерация создается как демократическое государство, с всеобщим равным избирательным правом, а янки будут составлять в нем вместе с канадцами 340 миллионов из 920, – ответил Бранку. – Значит, президент из янки сможет быть избран только голосами в том числе и испано– и португалоязычных избирателей, а для этого ему понадобится убедить их в правильности своих замыслов. А как убедить в необходимости реванша нас, которые ничего не потеряли, никогда не враждовали с Россией и ничего против нее не имеют?» – «Не знаю, – сказал Гавриил. – Мы совершили сверхусилие, чтобы добиться почти невозможного и сокрушить западную цивилизацию – и теперь своими руками возродить ее?» – «А что, разве вы возьметесь назвать испано– и португалоязычные культуры Латинской Америки частью западной цивилизации? – ответил Бранку. – А тем более при слиянии их даже не со всей западной цивилизацией, а лишь с самой здоровой ее частью, без прогнившей Европы? Уверяю вас, получится нечто совсем иное – ведь синтез всегда рождает новое». – «Но духовным-то наследником США ваша Федерация будет, – спросил Гавриил Великий, – это же видно из текста вашей конституции?» – «Ну а вот вы ведь являетесь духовным наследником Византии, – отвечал Бранку, – у вас это даже входит в ритуальную «шапку» текста любого императорского указа – значит ли это, что вы на нее хоть чем-то похожи в плане практической политики?» Видя сомнение Гавриила, Бранку выкатил свой последний козырь. «Мы находимся в двух шагах от упорядоченного мира, – сказал он, – и от вас зависит первый из этих шагов. Потому что если образуется Американская Федерация в составе всего Нового Света, то только исламский мир и Африка останутся в виде десятков отдельных разнородных государств, но судя по тому, что там происходит, и у них все образуется. А если вы откажетесь, то, может, у вас и будет сильнее ощущение безопасности – но это безопасность временная, тактическая, потому что тогда реально нашей Федерации не будет, и мы опять станем источником хаоса, поскольку ничем другим мир, состоящий из множества отдельных, небольших и разнородных государств, быть не может». – «Упорядоченный мир? – сказал Гавриил. – Да, вы правы, именно упорядоченный мир – я не смог бы сказать лучше». (Именно тогда, дорогие соотечественники, было впервые произнесено это словосочетание – а теперь, как вы знаете, всю эпоху, в которой мы живем, называют эпохой упорядоченного мира, и в этом едины все пять государств.)