Третья истина

Но Лиза вдруг обхватила ее руками, стала мелко целовать в плечи и взахлеб, со слезами умолять:

– Я сама положу назад Розе, не говори, не говори никому, у нее столько всякого, а мне мама никогда не дает, у меня приступ был вчера, меня мама накажет, не говори, не говори, меня из гимназии выгонят по волчьему билету … Директриса перед классом поставит… не говори…

Как противно прикосновение бледных влажных пальцев, а она еще мечтала обняться с подругой! И все же Лулу стало жаль Нечаеву и она, не глядя, кивнула головой и вышла.

К концу дня Агаджанова, нашедшая свое зеркало в боковом отделении сумки, видимо, до конца не поняла: сама или не сама она его туда положила...Директриса сочла достаточным только мягко пожурить ее за невнимательность.

ВСТАВКА ИЗ ДРУГОГО РОМАНА. СТРАНИЧКИ ПИСЬМА.

«…Дружище, чтобы ты не отнесся к просьбе об этом фотоснимке, как к непонятной блажи, попробую расписать причину в подробностях.

На днях я вернулся в Раздольное под вечер. Свидетельствовать свое почтение было некому – Виктор в отъезде, сражается за царя, Отечество и, естественно, за себя. Я подумал: «Черт с ним, с обедом, пошел-ка я спать!». Проходя мимо кабинета, машинально сунул туда голову и узрел Викторову половину. Не в присущих ей кружевах и перьях, а в капоте (ну, по крайней мере, я определил это одеяние так), за бумагами. От удивления я задержал голову в кабинете несколько лишних секунд: кто это ее, беднягу, писать-то заставил? На ней лица не было, хотя это, безусловно, ей шло. Делало благороднее, в ней появилось что-то от Юдифи… Итак,Madamе рвала лист за листом. Сердечные неурядицы, или коммерческая переписка с поставщиками, – подумал я. Страсть одухотворяет, так или иначе.

В эту минуту мне показалось, что я подсматриваю, а по рангу, согласись, мне пристало разглядывать супругу Виктора вполне откровенно, если уж охота пришла. Стукнул в дверь позади себя, и обнаружил, что уже вдвинулся в комнату приблизительно на метр. Последовало:Entrez,Paul! –и мое –Madame,jesuisvenu.[28]

– Ах, Поль! – она была не в силах оторваться от переживаний и даже невнимательно посмотрела, произошли ли изменения в моей физиономии за четыре дня отлучки. – Я в ужасе. Что делать с этим ребенком? Позорит отца и мать, как будто не имеет приличного воспитания, что будут думать знакомые?

И т.д. и.т.п. Потом она выразила сожаление, что какой-то ребенок не был под ее влиянием с рождения.