Третья мировая над Сахалином, или кто сбил корейский лайнер?

Хотя являясь и недостаточно веским доказательством того, что этот обломок мог принадлежать «Боингу-747», вы­полнявшему рейс 007, корейская маркировка показывала, что обломки были корейского происхождения, а не принад­лежали самолетам-мишеням JASDF. Это мог быть кусок па­нели из кухни самолета, и предположить это позволял вто­рой обломок, который я нашел неподалеку. Это был фраг­мент с ячеистой структурой, выкрашенный в бежевый цвет, который часто используется для окраски кухонь на самоле­тах. Фрагмент был искорежен как будто взрывом. Это был наиболее поврежденный фрагмент из всех, которые мне пришлось видеть. Он нес на себе черные отметины от трех объектов, которые, должно быть, ударили в панель с боль­шой силой.

Второй этап моих прогулок по японским берегам дал мне дополнительные доказательства того, что KAL 007 не разбивался возле Сахалина. Вместе с радиопереговорами, которые я проанализировал, я чувствовал, что найденные свидетельства позволяют сделать этот вывод.

Место падения KAL 007 поблизости от Ниигаты объяс­няет, почему у Монерона не было найдено никаких облом­ков самолета. KAL 007 не разбивался у Монерона. Облом­кам понадобилось десять дней, чтобы дрейфовать в север-

ном направлении. Наконец, это объясняет, почему обломки были найдены на юге: именно здесь и разбился KAL 007.

Единственное, о чем можно спорить — это скорость, с которой обломки дрейфовали от Ниигаты в район между островом Монерон, Вакканаем и Сахалином. Они проплы­ли 365 морских миль за десять дней, двигаясь со средней скоростью 1,5 узла. Это быстро, но достаточно правдопо­добно, поскольку в Японском море наблюдались течения со скоростью до 2 узлов. Более того, шторм в Японском море, разразившийся через несколько дней после катастрофы, продолжался несколько дней и внес существенный вклад в скорость, с которой плывущие обломки должны были дрей­фовать в северном направлении.

Глава 9. ГОВОРЯТ СВИДЕТЕЛИ

Расследование «Известий»

В конце 1990 года советская газета «Известия» начала большую серию статей, посвященных делу 007. Андрей Ил­леш, ведущий репортер и редактор серии, проинтервьюиро­вал многих людей, причастных к катастрофе и участвовав­ших в поисках обломков. Их свидетельства были подобра­ны и отредактированы так, чтобы рассказать официальную историю про одного нарушителя, сбитого советским пере­хватчиком. Но даже и в этом случае высказывания, опуб­ликованные в «Известиях», были процитированы без иска­жений. В них содержалось много реальной и вскрывающей истину информации.

Какой бы ни была главная цель серии, «Известия» упо­мянули мое собственное расследование в статьях, которые появились в номерах от 17 и 18 мая 1991 года. Сергей Ага­фонов, токийский корреспондент газеты, основываясь на материалах, полученных в ходе моей пресс-конференции в Токио 17 декабря 1989 года, цитирует мои слова так:

Официальная версия не может объяснить поведение «Боинга» на экранах японских радаров. Тем не менее, если мы предположим, что тот самолет, который сбил Осипо­вич, не был корейским авиалайнером, а другим самолетом, тогда все встает на свои места, включая,тот факт, что KAL007 продолжал свой полет... Это также объясняет другую загадку: сообщение пилота корейского самолета, пе­реданное по радио через пятьдесят минут после того, как «Боинг» был сбит советским перехватчиком.

Здесь Андрей Иллеш, редактор серии, добавляет:

Это не вымысел. Радиопереговоры корейских пилотов были записаны и японцами, и американцами... Эти перего­воры происходили уже после того, как полковник Осипович сбил самолет. Корреспондент «Асахи ТВ» в Москве показал мне результаты анализа этих переговоров (независимо за­писанных США и Японией), которые доказывают, что один из голосов принадлежал пилоту KAL007.