Третья мировая сетевая война

«Аль-Каида» — это, с арабского, — сеть, размытая база, некая неопределённость, не имеющая центра, установленного источника происхождения своей активности. Этот центр может перемещаться по сети, передвигаться из одной нужной американцам точки в другую. Заказчик тоже экстерриториален — абстрактно радикальный политический субъект, которому ничего нельзя предъявить, его нельзя обнаружить, он стремительно и хаотично перемещается. Может в какой-то момент переместиться в Афганистан. Потом может заехать в Ирак, в связи с чем Ирак нужно разбомбить, потому что там «Аль-Каида», которая потом может переместиться в Пакистан, а потом на Ближний Восток, в Ливию, Сирию. Это некий кочующий сетевой субъект, оказывающийся всегда в нужном для американцев месте. Если Америка хочет что-то разбомбить, то, пожалуйста, «Аль-Каида» движется туда, а вслед за ней летят американские бомбардировщики. Преследуя её, они стирают с лица земли любые пространства и территории. Это самый продвинутый американский инструментарий для достижения американских целей — «Аль-Каида». Но при этом впрямую обвинить американцев в том, что «Аль-Каида» принадлежит им, невозможно, потому что — «ну они же взорвали небоскребы, чёрт побери! Там пострадали уборщицы, там пожарные задохнулись, вы что? В своём уме? — отвечают на эти обвинения американцы. — И что вы хотите сказать, что мы пожертвовали своими уборщицами из Туниса, пожарными из Турции и Мексики, чтобы снять с себя подозрения? — Да, — говорят они, — вы просто звери! Как вы могли такое подумать? Вы просто бездушные, попирающие права человека, бессердечные варвары, и за это мы сейчас вас тоже разбомбим, для того чтобы избавить мир от таких чудовищ».

Это такая безупречная американская логика, которая не укладывается в неамериканское сознание, а укладывается лишь в чёткие стратегически выверенные рамки достижения своих глобальных геополитических целей. Тогда всё сходится: можно пожертвовать чем угодно, целыми народами, государствами, своими гражданами, чужими гражданами в любом количестве и в любой точке мира, и это будет оправдано целью — американским глобальным могуществом, а сверху небрежно прикрыто «правами человека» и «демократией».

Всё, что мы наблюдаем сейчас на Ближнем Востоке, происходит в интересах США, опирающихся на теорию управляемого хаоса, пользующихся американским же инструментарием, коим являются исламистские сети «Аль-Каиды», при поддержке вооружённых американцами дружественных «повстанцев», убивающих при этом по ходу дела женщин и детей. Ну а если пострадает американский солдат или даже какой-нибудь американский посол, случайно, например, в Ливии, — ничего страшного, все они аккуратно заносятся в колонку текущих потерь, а у американских военных появляется дополнительный повод стереть с лица земли ещё пару городов, населённых «недемократичными» жителями.

Но тем не менее конечная цель — дестабилизация этого пространства, его перемешивание и подготовка для привнесения туда американских мировоззренческих ценностей — достигается, по крайней мере, всё движется к этому. Рано или поздно турбулентность этих процессов успокоится, стабилизируется, подмерзнет, и после этого уже можно будет спокойно начать устанавливать там столпы полной американской демократии. Демократии — как мы это уже поняли — без границ.

Процессы в арабском мире и фактор России

Прямая экспансия американских ценностей и реализация американских политических интересов в России была замедлена в момент прихода Путина к власти в конце 1999 года. В начале 2000 года процесс десуверенизации был заморожен, Россия была остановлена на краю пропасти. Дальше начался процесс, медленный и мучительный, но тем не менее восстановления суверенитета и субъектности — с кучей ошибок, просчётов, невообразимо долго. Совершенно невыносимо то, что всё так медленно происходит, но это обратный процесс. Остановившись на краю пропасти, мы начали медленно отползать. Надо бы отпрыгнуть, броситься назад, но мы нерешительно, робко, полушажками отходим, периодически останавливаясь, вдруг пройдя ещё немного вперед, поглядев опять в эту пропасть, мы опять медленно-медленно отползаем назад. И все же сегодня прямое идеологическое и даже политическое воздействие на Россию в целях десуверенизации осуществить всё сложнее.