Третья мировая. Трилогия[СИ]

Второй катер, с оборудованием для водолазных работ и группой "тюленей", вступает сразу после удачного обнаружения и обозначения объекта. Тройка легководолазов страхует водолаза в тяжёлом снаряжении, спускающегося для осмотра. Исходя из результатов осмотра, будут спланированы дальнейшие мероприятия. О`Кинли уже заранее спланировал мероприятий по тотальному прочёсыванию острова с привлечением всех сил и средств гарнизона. При начале мероприятий вводилась высшая степень готовности, остров разбивался на квадраты, которые тщательно прочёсывались. Оставалось лишь одно "белое пятно" — это шахта. Но тут зубами вцепятся остальные ведомства, не давая проводить какие-либо мероприятия. Надежда на то, что в случае каких-либо масштабных действий, планы федералов не пойдут вразрез с планами военных. Согласно старых инструкций, военные в случае возникновения масштабных боевых действий должны были обеспечить внешний круг обороны вокруг шахты и оказать помощь в эвакуации воздушным путём добытой руды, организовать воздушное прикрытие и сопровождение груза и всё. Больше никаких действий. С одной стороны, это развязывает руки, а с другой — для обеспечения внешнего периметра обороны потребуется не менее двух рот морской пехоты. Звено многоцелевых истребителей должно будет сопровождать транспортные самолёты при их наличии. При эвакуации груза морем из состава морской базы задействовался один катер и два в обеспечении и охране до точки рандеву с кораблями оперативного флота, выделяемыми для деблокады острова и встречи груза. Майор догадывался, что у SWAT задача не только сопроводить груз, но и уничтожить шахту, но это его уже волновало мало.

Свенссон и Лепски вполне довольные друг другом проработали по организации взаимодействия еще с час, проговаривая все варианты развития ситуации. Завтра в одиннадцать часов два оборудованных катера выйдут в район поиска, чуть позже в воздух поднимутся вертолёты с группой сержанта. О`Кинли в глубине души надеялся, что объект окажется всё-таки старым затонувшим крейсером, и все планируемые мероприятия окажутся не нужными.

* * *

Я проснулся ровно через два часа и пошевелил затекшей шеей. Звёзд в небе не наблюдалось, лишь только какая-то белесая мгла даже без разрывов. Я отполз в сторону к камням. За небольшим валуном примостился Рыхлый, сидевший на сырой земле, подогнув под себя колени и изредка попыхивавший трубочкой, наплевав на все меры скрытности. Несмотря на туман в горах, аэродром и городок было видно прекрасно по ярко светящимся огонькам вышек и аэродромных зданий.

— О, командир! как поспал? — приветствовал он меня, даже не оборачиваясь. — Тихо всё и спокойно, как перед большой охотой.

— Это как? — спросил я, доставая из чехла бинокль и одновременно прикуривая сигарету. Ну её к черту, эту маскировку! Чую, нет сейчас до нас никому никакого дела.

— Ну как, разве не слышишь? Море говорит, что морской зверь далеко ушёл отсюда, чайка не кричит. Оленя нет. Все охотника ждут.

— Иван, так, а кто охотник? — спросил я с интересом попыхивая сигареткой, — мы или американцы?

— Так мы не охотник однако, мы так себе — лайки охотничьи, по следу идём да загоняем. Охотник скоро придёт. Не переживай, командир, всё хорошо будет. По крайней мере сейчас.

— Да мне переживать не положено, у меня приказ. Слушай, если мы лайки по-твоему, то я по-твоему какая собака?

— Эээ, товарищ лейтенант, как же я, коммунист, буду своего командира собакой называть, — улыбнулся Рыхлый.

— Ваня, брось ты выделываться! мне вот просто жутко интересно.

— Да нет, командир, зачем тебе. Я вот скажу, что я — та собака, которая след берет да голос подаёт, Кузнец — тот вообще не охотник, он ездовой пёс-заводила, долго тянуть будет, мощно. И в драке с другими псами спуску не даст, и на зверя с умом пойдёт, но всё равно нарты тащит и каюра чутко слушает.

— Слушай, Ваня, так я кто всё-таки по-твоему? — мне даже стало немножко страшно и интересно.

— Да ни собака, ни птица. Я даже понять не могу. Не обижайся однако, командир, но ты как из яранги в ярангу ходишь, словно дым от шаманского костра.