Третья Мировая война: нерасказанная история

Причина, по которой западные лидеры могли столкнуться с этим мучительным выбором, была проста и понятна: их обычные вооруженные силы сами по себе были недостаточны, чтобы при любых обстоятельствах гарантировать, что наступление гораздо более мощной машины советских вооруженных сил будет остановлено. Эта ситуация была печальным наследием решений 1950-х, когда США все еще обладали ядерным превосходством и угроза воспользоваться этим превосходством была достаточна, чтобы предотвратить — и при необходимости положить конец — любой агрессии против Европы. Особенно привлекательным для политиков было не просто подавляющее превосходство западной стороны в то время, но и экономия средств, которая позволяла им наслаждаться сокращением обычных вооруженных сил Европы. После того, как западное ядерное превосходство исчезло, и ядерный паритет был достигнут и даже несколько сместился в советскую сторону, финансовые выгоды от опоры на ядерное оружие еще долго властвовали в умах недальновидных западных политиков, которые, наконец, просто убедили себя в том, что Запад не мог позволить себе необходимый уровень обычных вооруженных сил в свете необходимости подержания уровня социальных расходов, которые казались необходимыми для предотвращения дальнейшего распада западного общества.

Некоторыми из невоспетых гениев в новом «Геншеровского типа» Секретариате Обороны удалось запустить и обеспечить принятие европейскими политиками идеи о том, что народное недовольство против ядерного оружия может создать плодотворную почву для другого аргумента: а именно о том, что спорной, чтобы не сказать предосудительной возможности применения Западом ядерного оружия можно избежать, если бы были усилены обычные вооруженные силы стран Запада. Если бы появился реальный шанс остановить или, по крайней мере, значительно задержать советское наступление обычными силами, то решение о том, применять ли ядерное оружие в Европе будет возложено на советские силы. Таким образом, ТЯО потребуется западной стороне для гарантии недопущения его использования советами, а не для менее приемлемого первого ядерного удара со стороны Запада.

Создание адекватных этой задаче обычных западных вооруженных сил не однозначно не могло быть достигнуто за счет увеличения расходов отдельных европейских стран и могло было быть достигнуто только повышением эффективности совместной оборонительной политики и более справедливым распределением нагрузки. Это могло было быть обеспечено только за счет единой и работоспособной европейской оборонительной политики.

Это имело также дополнительное преимущество, так как очень помогало в устранении одной из основных причин для разногласий между Западной Европой и Америкой. Соединенные Штаты долгое время считали, что вносят больше, чем свою долю в защиту интересов Запада. Например, концепция сил оперативного развертывания, например, в Индийском океане предполагала, что в ней могут быть задействованы силы, которые могли бы войти в состав американских подкреплений, перебрасываемых в Европу в случае войны. Поэтому, в глазах американцев было очевидно справедливым предположение, что для того, чтобы Соединенные Штаты могли использовать свои силы в районах, где Европейцы не могли создать военное присутствие, но имели в них интересы, не менее нуждающиеся в защите, чем американские, европейцы должны «выбрать слабину». То есть, они должны будут взять на себя исправление любых слабых мест, которые могли бы возникнуть в результате того, что США будут вынуждены действовать в общих интересах Запада где-то в другом месте. Против подобного хода мысли в западной Европе существовали некоторые возражения, не только из-за дополнительных расходов, которые потребовались бы, чтобы нарастить европейские силы для затыкания американских дыр в Европе, но и потому, что это означало автоматическую поддержку западной Европой американской политики в остальной части мира, которая, возможно, не будет должным образом согласована и в которой, возможно, не будет достигнуто компромисса. Это предостережение подкреплялось «манифестом несогласия», которым сочли существующие противоречия между некоторыми аспектами американской политики на Ближнем Востоке и политикой Европейского сообщества. На европейский взгляд казалось, что американцы оказались слишком подвержены еврейскому лобби в Соединенных Штатах и не могли навязать политику умеренности Израилю, хотя тот зависел от них финансово и в области поставки военного оборудования, а также потому, что Соединенные Штаты не принимали, или не могли заставить принять Израиль признать необходимость решения ближневосточного конфликта с учетом мнения палестинцев и создания независимого палестинского государства.