Третья Мировая война: нерасказанная история

Политика Запада в отношении устаревшего вооружения, таким образом, оставалась загадкой. Советский Союз не уничтожал устаревшую технику. Он хранил ее. Устаревший танк может быть закопан в землю по башню. Башня может быть усилена дополнительной бронезащитой. Танк уже не сможет двигаться, его двигатель и гусеницы теряют смысл, но броня крепка, как прежде. Орудие и пулеметы могут вести огонь, как прежде. Смотровые приборы и аппаратура связи остаются. В соответствии с советской точкой зрения, два-три зарытых в землю старых танка, с резервистами в качестве экипажей, расположенные должным образом, могли защищать широкий участок фронта, будучи заменой целой роте или даже первоклассному мотострелковому батальону. Закопанный танк имел неоценимое преимущество в случае применения ядерного или химического оружия, а экипаж мог жить в относительном тепле и комфорте. Если башня будет должным образом замаскирована и защищена дополнительной броней, один устаревший танк сможет остановить продвижение нескольких танков противника. Политбюро просто не могло понять, почему НАТО выводило из эксплуатации десятки тысяч танков, в том числе настоящие бронированные крепости «Конкэрор» или М-103, с их мощными орудиями, когда такой танк, зарытый в землю, был гораздо лучшей альтернативой двум-трем пехотинцам со своими винтовками в грязных разлазящихся траншеях. Если же НАТО тайно хранило все свои старые танки, то в угрожаемый период, или даже после начала войны оно могло создать непреодолимую стальную стену на пути наступления.

Некоторые из членов Политбюро, конечно, имели опыт танковых сражений в годы Великой Отечественной войны, около сорока лет назад. Но никто из них не служил в воздушно-десантных войсках и немногие имели хоть малейшее представление о возможностях вертолетных десантов.

На следующий день, 21 декабря, состоялось внеочередное заседание политбюро для обсуждения ситуации в Восточной Европе и возможных действиях союзников в случае начала войны. Доклад представил Верховный Главнокомандующий объединенными вооруженными силами Варшавского Договора маршал Советского Союза В.Г.Куликов. В советской иерархии, эта должность, надо сказать, вызывала мало уважения. Для советского маршала она означала почетный уход от реальной власти. Основная причина ее создания была в том, что нужно было скрыть тот факт, что все решения, касающиеся Варшавского договора, в реальности разрабатывались советским Генеральным штабом. «Верховный главнокомандующий» был фиктивным главой армий стран Варшавского договора. В действительности он был не более чем одним из заместителей советского Министра обороны. Советский министр обороны отдавал приказы «Верховному главнокомандующему», как своему заместителю. Тот передавал приказы «союзникам» и следил за тем, чтобы их исполнили как можно более правильно. Затем он докладывал о выполнении приказов советскому министру обороны, который, с свою очередь, докладывал о них своим коллегам по Политбюро.

Доклад Куликова в Политбюро, как уже говорилось, принес его членам мало удовлетворения. С военной точки зрения, страны Восточной Европы были хорошо вооружены, но была некоторая неуверенность в их готовности к борьбе. Например, в Польше, за счет снижения уровня жизни народа и астрономическим западным кредитам, удалось воздать армию, имевшую в четыре раза больше танков, чем британская. В Польше была дивизия морской пехоты. Только две или три страны, помимо США могли позволить себе такую роскошь, даже Советский Союз не был готов содержать такую дивизию[52]. Тем не менее, ситуация в Польше радикально менялась. Польские рабочие вбили клин в партийную инфраструктуру. Их движение было полностью подавлено. Польские антисоциалистические силы, в худшем случае, могли очень серьезно помешать ведению военных действий. Это означало, что советский союз не только терял потенциал одного из самых сильных в военном отношении союзников, но и ставило под угрозу снабжение советских войск, действующих в Западной Германии.

На данный момент, Восточная Германия продолжала оставаться верной, но что будет, когда их войска войдут в более тесный контакт с западом и получат широкую возможность для дезертирства? Количество бежавших из ГДР уже было достаточно высоким.

Чехословакия оставалась в состоянии амбивалентности, почти оцепенения после 1968 года. Ее армия еще не хотела воевать против Красной армии. Но будет ли Чехословацкая Народная Армия воевать против кого-то еще?

В Венгрии ситуация была совершенно противоположной. События 1956 года привели к некоторым экономическим изменениям, несколько размывшим социализм и ослабившим власть партии. Что предпримет Венгерская армия в случае войны? Как сильно она окажется настроена на войну за социализм?