Третья мировая война. Вторжение

Вырвавшись из провонявшей мочой духоты подъезда, мы с Женькой, обходя лужи и кучки мусора, весело направились в царство дорожек и лавочек. Вот, кстати, еще одна примета нынешней весны – такие привычные глазу оранжевые жилеты больше не мелькали тут и там. Словно осенние листья ветром, их разом сдуло с московских улиц и переулков. Обычно наоборот по весне все московские диаспоры прирастают многочисленными родственниками уже прижившихся в мегаполисе, но не в этот раз. Помню, пару недель назад все новостные выпуски были полны кадров с показательно снятыми с поездов смуглолицыми и белозубыми безбилетниками. Они виновато потупившись, изучали трещины на мокром асфальте и, улизнув от потерявших к ним интерес милиционеров, штурмовали следующие поезда, отправляющиеся на юг.

Миграционная служба в те дни не понимала, что ей делать, а на участковых и жэковских работниках просто не было лица. Чем они теперь будут кормиться?

Я как-то сунулся в одну из этих контор в надежде хоть попробовать метлой и лопатой заработать на какую-никакую жизнь, но там, видимо, еще надеялись на возврат к прошлым жирным временам, и мне без предисловий заявили, что мест нет.

Сквер был пуст. Остальные горожане не разделяли нашего романтического настроения, и кто-то из них сейчас шастал по оскудевшим оптовкам, кто-то осматривал дачи, намечая грядки под картошку и капусту, а кто-то просто сидел дома, уставившись в телевизор в ожидании, когда умный дядя скажет, что все скоро будет хорошо. Оно и так все замечательно: котировки растут, проценты увеличиваются, показатели выше прошлогоднего уровня. Вся эта байда меня лично очень сильно настораживала. Они сейчас вели себя, как кровососущие, которые во время укуса впрыскивают какую-то обезболивающую хрень, чтобы его, этого укуса, не чувствовалось.

Больно бывает потом…

Поставив ногу на грязную лавку, я зашнуровал развязавшийся шнурок и заметил, что Женя смотрит в сторону ларьков с побитыми прошлой ночью стеклами. Посмотрел туда же.

По замусоренной дорожке вдоль ряда обпиленных тополей какой-то джигит пинками гнал мужичка средних лет, который еле-еле держался на ногах. Это Салех из кафешки 'Камелегдан', что мирно сосуществовала рядом с книжным магазином в торце нашего дома.

Салех явно развлекался. Уж не знаю, что ему надо было от бедолаги (может денег задолжал, а может просто за выпивку не расплатился), но скорее всего проблема уже была решена, и гость из солнечного Баку явно наслаждался своей неограниченной властью над 'бессловесной скотинкой'.

Не знаю, что на меня нашло. Обычно я не играю в защитника всех обездоленных и угнетенных, но тут подошел и вежливо попросил Салеха отъебаться от алкаша. Наверное перечитал форумов, с бесконечной болтовней о том, как бы мы им дали, если они бы нас догнали.

– Э-э. Слюшай. Иди куда шел. Не твое дело, да? – Салех с ленцой сплюнул мне под ноги. Оценив, как я туплю, он еще раз отвесил пинка что-то мычавшему мужику и, сделав пару шагов за ним, замахнулся для нового. Я наконец сдвинулся с места, Женька попыталась ухватить меня за рукав, но синтетическая ткань куртки скользнула у нее из руки.

– Хорош уже, кому говорю. – моя рука легла на плечо Салеха. Привыкший к полному похуизму москвичей, он удивленно посмотрел на меня и резко, без замаха двинул под дых.

Было не столько больно, сколько обидно. И вот всю эту обиду, всю накопившуюся за последние годы злость я вложил в короткий и мощный удар справа. Драться совсем не умею, в армии не служил, в спортивные секции не ходил, но сейчас получилось на удивление хорошо. Салех не отлетел на три метра назад, как в голливудских фильмах, а просто закатил глаза и осел возле лавки, на которой уже пристроился тот самый мужичок.

Я потряс алкаша за плечо, но в ответ услышал все тоже самое 'бе-ме'.

Пришлось тащить придурка в теплый подъезд. Иначе околеет здесь или очнувшийся Салех отделает по серьезному, сорвав на нем зло.

Всю дорогу, пока тащил за шкирку мужика, уставившегося стеклянным взглядом перед собой, Женька обиженно сопела сзади. Прогулка была испорчена. Настроение тоже.

12.04.2024 г. Москва

Наутро по дороге к метро на всякий случай обошел по большой дуге вход в 'Камелегдан'. Издалека было видно, что посетителей там не ждут, а все столики заняты земляками Салеха. Причем все стулья были развернуты в сторону барной стойки, возле которой сидело трое пожилых азербайджанцев. В зале царило оживление. Выступал невысокий худой тип с характерной горбинкой на носу. Он размахивал руками и говорил, говорил. Словно что-то доказывал своим соплеменникам.

Профсоюзное собрание у них что ли? Ну, черт с ними. Не заметили и ладно.

Я поглубже натянул шапку и заторопился на работу.

– Эй, Миха, чего тормозишь? Давай разливай, – Марат сунул мне в руки еще одну бутылку шампанского. – Сперва дамам.

И как ему удалось достать все это великолепие?