Третья молодость

Вскоре после нашего возвращения домой к нему поехали Зося с Моникой, а вот когда я высылала ему частями кузов для машины, не помню, – до ее отъезда или после. Во всяком случае, я высылала части летом, потому как в отпуск в Польшу приезжал Саси. Решетку радиатора, крылья и дверцу мне удалось купить в авторемонтной мастерской. Заплатила я вдвое дороже, ничего другого не оставалось, и что-то – не то крыло, не то дверца – до сих пор валяется в подвале. Остальное я сплавила в Алжир. Намеревалась отправить с уезжающими знакомыми, это было бы проще всего, однако они, смертельно напуганные собственным отъездом, отказались. Не помогали никакие объяснения – им ничего не грозит, вещи везут легально, записанные в декларацию, и пошлина за них уплачена. Арабы тоже ничего против не имели, мой сын заберет все в аэропорте. Знакомые в панике вообще не понимали, о чем речь. И тут как раз пришел ко мне Саси, озабоченный собственными проблемами. Он спрашивал у меня совета, как провезти купленные в Варшаве пиджаки.

– Да надень их на себя, – рассеянно посоветовала я.

– Все четыре? – испугался Саси.

– Нет. один. Ну, может, два...

И я погрузилась в проблемы кузова. Тут меня осенило – я решила всучить запчасти Саси. Он не протестовал, даже обрадовался, что, по пути в Тиарет, Роберт завезет его в Махдию. У него всего один чемодан – пожалуйста, заберет и два места с железками.

На всякий случай накануне я съездила в аэропорт и договорилась со старшим по смене – Саси, дескать, не везет контрабанду, просто я посылаю запчасти сыну в Алжир и сама заплачу пошлину. Итак, все было в ажуре, обо всем договорились, все легально.

Двое контрактников летели тем же самолетом, что и Саси. Они прошли таможню, настала очередь Саси с железками. Тут же выяснилось – он, как иностранец, должен заплатить за лишний вес в долларах. Вышло более девятисот, я расстроилась – валюты при себе не было. Девушка-таможенница понимала, в чем дело, целые машины по частям летели с людьми в Африку. Поймала одного из контрактников и вырвала у него из рук паспорт и билет. Тот обалдело уставился на девушку, которая, не обращая внимания на его протесты, приписала ему мои железяки. Я помчалась платить за лишний вес в злотых. Саси терпеливо ждал. Контрактник, очень бледный, открещивался от подозрительного багажа и орал: мол, в Алжире он ни за что не отвечает. Вся заварушка продолжалась довольно долго. Как всегда, в кассу стоял хвост, Саси был последний. Пришла другая таможенница, ее заинтересовало, почему араб везет чужие запчасти. Саси разнервничался, начал говорить по-арабски и показывать пальцем на меня. Таможенница наконец подошла ко мне. Я объяснила, что договорилась со старшим по смене.

– С кем? – недоверчиво осведомилась она.

– Откуда мне знать – с кем? Такой высокий, красивый...

– У нас все красивые, – мрачно ответствовала она, но заколебалась и махнула рукой.

В суматохе на чемодан Саси никто и внимания не обратил. Пиджаки преспокойно отправились в Алжир. Железо уехало на конвейере. Я прорвалась через дежурного у дверей и полетела платить пошлину по своему собственному паспорту, когда самолет уже набирал высоту.

Роберт части кузова у Саси получил, а трусливых контрактников спровадил на такси. Ехали они куда-то на юг, не помню, в какое селение, во всяком случае по эту сторону Сахары. Автобусное сообщение оставляло желать лучшего. Я пыталась во время пребывания в Алжире узнать, имеют ли алжирские автобусы хоть какое-то расписание? Оказалось, имеют и придерживаются его с точностью до полутора суток. Забери знакомые Робертово железо, он отвез бы их сам, а автобуса пришлось бы ждать Саси.

А затем, как я сказала, Роберт пропал.

Зося и Моника улетели к нему, все вместе отправились в отпуск во Францию, и тут их след затерялся. В Алжир они не вернулись, в Польшу не приехали, никто ведать не ведал, что с ними случилось. Марек со свойственным ему оптимизмом утверждал – Роберт записался в Иностранный легион или стал торговать наркотиками и теперь сидит в тюрьме. Зося и Моника наверняка тоже. Я перетерпела эти утешительные прогнозы, полагаясь на собственные предчувствия.

И в самом деле, через несколько месяцев мой ребенок нашелся в Канаде. Выезд он оформил во Франции, Канада его принимала. Фирма оплачивала проезд, предоставляла часть мебели и полугодовую стипендию на изучение языка, нужного ему как телеге пятое колесо, а потом работу. Наконец-то ему пригодилась любимая профессия – производство точных приборов. Когда я летела на Кубу, я уже имела адрес Роберта в Гамильтоне.

На Кубу меня отправили в командировку. Там проводился конгресс детективов, пардон, авторов детективных произведений. Пригласили писателей из стран народной демократии, Центральной и Южной Америки и несколько человек со стороны. Думаю, от нас никто не захотел ехать, а посему пихнули меня. Я согласилась сразу и совершенно забыла – ведь лететь туда придется через Бермудский треугольник.

Бермудского треугольника я боюсь панически, и пусть никто меня не уговаривает, что там ничего нет. Сама убедилась – есть. Сейчас об этом расскажу.