ТРЕТЬЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИЛА

Последние социальные Национальные революции, которые и создавали режимы воспитания национального мелкобуржуазного корпоративизма, происходили в ряде стран католической Европы в 20-х, 30-х годах текущего, ХХ-го века. Тогда же через подобный фашистский режим Национальной революции прошла и Хорватия. К нынешнему дню хорваты, так же как и латыши, эстонцы, чехи, венгры, отчасти литовцы и западные украинцы униаты, по своему культурно-историческому тяготению и политическому опыту испытывают влияние собственных Национальных революций первой трети века. Становление традиций мелкобуржуазного национализма в среде этих народов политически было подавлено коммунистическими режимами, но тем не менее продолжалось фактически всё время после Второй мировой войны, готовое в любой момент проявиться в политической борьбе за власть, как было, например, в Венгрии в 1956 году. С крахом коммунизма в СССР эти традиции мелкобуржуазного национализма быстро разбудили соответствующие им настроения и политические движения, цели которых приобрели западноевропейскую направленность. На основаниях этих традиций стали возникать новые национальные государства Европы, которые устремились в НАТО и в ЕЭС для интеграции с другими национальными государствами евросоюза.

Народы же православно-религиозной мировоззренческой традиции через эпоху Национальных революций не прошли, они только-только к такой эпохе приближаются. Мелкобуржуазное самосознание средних слоёв горожан в них только-только зарождается, пока лишь смутно и неорганизованно выражает тяготение к цивилизованному городскому национализму. Но и народный патриотизм уже не в состоянии быть опорой их государственного развития, так как питавшие его вековые традиции связанного с зависимостью от земли крестьянского существования, феодальные в своей основе, начинают отмирать. Урбанизация и промышленное развитие при коммунистических режимах разрушили крестьянское общинное бытиё этих народов, что необратимо подталкивают их молодые поколения к революционному прорыву в новое качество социологизации городского общественного сознания, становлению этого самосознания как национально-корпоративного, что возможно единственно в национальном этнократическом государстве. А такое государство рождается во время социальной Национальной революции.

Все социальные революции в мировой истории, а в особенности революции Национальные, производили колоссальные потрясения в межгосударственных отношениях, резко нарушали балансы интересов мировых держав. Почему? Потому что при социальной революции сначала переживающее такую революцию государство теряет прежние сферы экономического и политического влияния, а затем, в результате мобилизационных мер, осуществляется целенаправленный революционный перевод конкретного общества в новое качество общественных отношений, что создаёт условия для ускоренного роста производительности труда, принципиального усложнения производственных отношений и промышленного производства. Быстрый подъём производства создаёт проблему избытка товарной продукции, что заставляет пережившее революцию государство втягиваться в борьбу за рынки сбыта товаров, за передел сфер экономического и, следовательно, военно-политического влияния, за контроль над мировыми путями торговли, принуждая все мировые державы, так или иначе, искать новые балансы интересов.

Предчувствие вызревающих в России, в других странах с православной культурной традицией социальных Национальных революций и тревожит Запад, заставляет его нервно и подозрительно укреплять позиции НАТО именно на европейском континенте, что происходит несмотря на крах коммунистического блока. Отражением этой нервозности становится поддержка Западом в военно-политическом конфликте в Югославии, как хорватов, восстанавливающих национальное политическое самосознание, так и исламских сил, которые чужды городским производственным отношениям, городскому капитализму, идеологически видят мир с позиции средневекового земледельческого феодализма. В югославских событиях Запад неизменно выступает против сербов. И точно такую же политику он проводит в отношении русских на постсоветском пространстве.