ТРЕТЬЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИЛА

Для ведения войны правительству нужны огромные денежные средства. А доходы исполнительной власти сужаются по мере развала производства и экономической инфраструктуры производства. У правительства нет иного выхода, как обращаться к коммерческим банкам. Коммерческие банки финансируют правительство, то есть финансируют бюджет, только через государственные краткосрочные обязательства (ГКО), и именно краткосрочные ГКО, на условиях получения немыслимо больших процентов прибыли. Все признают, что это сейчас очень выгодное и самое надёжное размещение капитала. Но тем самым правительство оказывается в кредитной кабале у наиболее крупных банков, что в переводе на нынешний язык означает, у самых крупных ростовщических банков, повязанных прочнейшими интересами на интересы западных финансовых учреждений. Долгосрочные и среднесрочные кредиты правительству владеющие ими банкиры не дадут, потому что из своего опыта знают, аналитические службы им докладывают, а из сути режима себе подобных дельцов они догадываются, что режим живёт одним днём, что он не устойчив, что его политическое кредо: apres nous le deluge! - после нас хоть потоп! Посему долгосрочных займов правительство от них не дождётся и под угрозой расстрела. Даже краткосрочные кредиты в форме скупки ГКО финансовые олигархи дают под такие проценты, которые учитывают максимально возможный риск. И когда правительство диктатуры коммерческого космополитизма надувает обывателя казённым оптимизмом, де, инфляция к концу года упадёт до одного процента, банкиры пропускают эту ложь мимо ушей, и, знай себе, холодно требуют бешеных процентов. Тем более что расчёты по ГКО в мае, а затем в июне были задержаны правительством.

Правительство вынуждено брать краткосрочные кредиты и мыслить, действовать соответственно, то есть краткосрочно. На налоги с каких отраслей экономики может рассчитывать правительство, чтобы рассчитаться с банками при таких условиях? Производство, а особенно крупное производство, чтобы стать рыночно рентабельным и способным давать налоги, требует предварительного среднесрочного и долгосрочного финансирования. Поэтому правительство полностью теряет к нему интерес, готово продавать промышленные предприятия по дешёвке и скопом любому желающему. Одна только коммерческая деятельность, дающая как таковая быструю прибыль, позволяет её участникам платить налоги скоро, и налоги тем большие, чем большие у них возможности для сиюминутной спекуляции. Чтобы не потерять доверия олигархов, правительство обязано расплачиваться с банками постоянно; поэтому оно привыкает поощрять спекуляцию, защищать её, обеспечивать через исполнительную власть проведение тех политических требований, какие выгодны коммерческому космополитизму, коммерческому капиталу, коммерческому политическому интересу. И пока внутренний рынок не будет доведён спекулянтами до нищеты, до резкого спада прибыли от спекуляции, такая политика неизбежно будет продолжаться.

Правительство пытается поощрять мелкое производство, которое может быть создано и может начать работать с прибылью через относительно короткие сроки. Однако спекулятивные цены на сырьё и на полуфабрикаты, рассчитанные на коммерческие сверхприбыли большие центральные и местные налоги, а так же безнаказанный рэкет, помноженный на откровенное взяточничество чиновников, не позволяют мелкому производству подняться, встать на ноги.

Когда внутренний рынок надрывается спекуляцией, а налоговая база, бюджет сокращаются, правительство становится благосклонным к военным авантюрам. Такой авантюрой и была чеченская кампания. Верхи исполнительной власти под влиянием олигархов надеялись с помощью дополнительных, чеченских нефтедолларов рассчитываться со своими заимодавцами; обещаниями дополнительных доходов бюджета от роста товарооборота власть предержащих подталкивали к войне крупные оптовые спекулянты, которые требовали навести порядок на железнодорожной ветке, по которой шла торговля с Закавказьем и Ираном. Военная операция оценивалась власть предержащими бездарного режима как крайне дешёвая и быстрая. Но разваленная и нищая армия, деморализованная и не понимающая, за что она должна воевать, не справилась с “заданием”. Провал операции ударил по престижу режима и втянул его в расширение военных действий. Вместо доходов, война принесла непомерные расходы. Велась она старой техникой и с экономией на всём, в первую очередь на солдатах, и в политическом смысле становилось ясным всем и повсюду, что режим цинично воспринимает их как пушечное мясо, что подрывало доверие к идеологическим основаниям режима.