Третья правда

«Я приехал в концентрационный лагерь Дахау, что расположен поблизости от Мюнхена, в обед 15 апреля 1945 года. Лагерь уже находился под контролем американских войск. Два полка Восьмой армии заняли его на рассвете без единого выстрела. Рассказы заключенных подтверждались данными нашей разведки. 9 апреля, почти неделю назад, немецкие охранники присоединились к отступающей колонне какой-то части вермахта и предоставили узников Дахау своей участи.

По приезде в лагерь я немедленно отправился в здание комендатуры, где уже собрались офицеры. Нас пригласили в кабинет полковника Мастерса, коменданту Дахау. Полковник Мастерс ввел нас в курс дела. Он кратко описал историю лагеря, рассказал о зверствах, которые чинили здесь СС, и попросил особенное внимание обратить на физическое и моральное состояние заключенных. Каждому из нас выделили по бараку. Мы должны были составить списки оставшихся в живых, определить физическое состояние людей и выяснить, что им требуется в первую очередь. Времени нам было отведено совсем немного, до вечера.

Я отправился в барак № 13 в сопровождении доктора Брауна из 743-го полка. По пути в барак мы прошли мимо штабелей мертвых тел, по большей части голых. Трупы были разбросаны и вдоль дороги. Все они напоминали обтянутые кожей скелеты. Доктор Браун сказал, что подавляющее большинство погибло от голода и истощения.

Барак № 13 находится в юго-западном секторе лагеря. Он последний в ряду четырех бараков: 13, 14, 15 и 17. Эти бараки окружены колючей проволокой. На входе в эту часть лагеря висит табличка „Kriegsgefangene“, что означает „военнопленные“. Однако капитан Пентон из 734-го полка, который уже успел заглянуть в эти четыре бараках, сказал, что вместе с русскими и польскими военнопленными здесь находятся и немного французов и голландцев, политических заключенных.

13-й барак — прямоугольное деревянное строение, самое маленькое из этой четверки. Перед дверью лежит гора трупов. Заключенные из других бараков, которые стояли поблизости (мы разговаривали с ними с помощью переводчика), не обращали на мертвых никакого внимания. В ответ на наши вопросы они рассказали, что давно привыкли жить среди мертвецов.

Войдя в барак, я сразу понял, что в живых осталось совсем немного. Узники находились в таком ужасном состоянии, что только двое могли стоять. Остальные неподвижно лежали на толстых досках, которые заменяли им кровати.

Мы не сразу догадались, что большая часть людей, лежащих на досках, мертвы. Сержант Кранский из 824-го полка, приставленный к нам в качестве переводчика, заговорил с одним из заключенных по-польски. Он выяснил, что все они погибли в течение нескольких последних дней после бегства немцев. Условия содержания в этом бараке были особенно страшными. Заключенных почти не кормили. До 9 апреля уровень смертности в 13-м бараке был от пяти до десяти человек в день. После ухода немцев заключенные из других бараков стали выходить на поиски еды и хоть как-то жили. Узники же моего барака были настолько слабы, что не могли даже передвигаться. Поэтому смертность резко возросла, и за четыре дня от голода умерли около семидесяти человек.

Мы насчитали шестьдесят три оставшихся в живых узника. Все они находились в ужасном состоянии. Около пятнадцати человек, включая и тех двоих, кто мог стоять, лежали на досках в дальнем углу, за деревянной перегородкой. Эта группа состояла из русских, поляков, француза и двух голландцев.

Я спросил у одного из польских заключенных, почему условия здесь отличались от условий в других бараках. Он рассказал, что с ними обращались особенно жестоко, потому что среди них были русские и польские военнопленные. Правда, их, как евреев, не сажали в газовые камеры и не бросали после этого в печи. Зато кормили с таким расчетом, чтобы в конце концов уморить голодом. Он рассказал, что особенно трудно и страшно здесь было зимой, когда у части заключенных еще сохранились какие-то силы и они часто прибегали к насилию. От голода многие сходили с ума. В бараке происходили ужасные драки за ложку супа или кусок хлеба, в которых погибло много людей. Драки прекратились только тогда, когда люди ослабли до такой степени, что уже не могли не то, что драться, но даже стоять.

Список оставшихся в живых я составил согласно номерам на арестантской одежде. Доктор Браун с помощью двух санитаров немедленно занялся самыми тяжелыми больными. По приказу доктора обычные пайки были уменьшены в несколько раз, но даже несмотря на эту предосторожность в первый же день умерли еще десять человек.

Я приказал вынести из барака трупы и продезинфицировать помещение. Принесли одежду и одеяла. Заключенным оказали интенсивную медицинскую помощь, им сделали уколы и раздали витамины. Однако несмотря на все наши усилия до конца месяца скончались еще двадцать пять человек. Только двадцать восемь заключенных из 13-го барака остались в живых».