Третья раса

Усевшись в штурманское кресло, я включил терминал и без труда разобрался с управлением коммуникатора. Эта модель была гораздо навороченнее той, что стояла на «Тапрабани», у нее имелся выбор из двенадцати языков, включая русский, меню готовых команд, сирена вызова, а также банк из сорока голосовых тембров с возможностью записи в память. Но главное – была возможность управления с удалённой гарнитуры. Связь осуществлялась через выдвижные гидрофоны в днище. Я запустил машинку в минимальной конфигурации, чтобы не тратить время на сложности управления, выдвинул гидрофоны и выбрал русский язык. Звать дельфинов по имени через коммуникатор – бессмысленное занятие. Дело в том, что с именами у китообразных какие-то особые тонкости, так что приходится заносить в коммуникатор специальные коды имен как зверей, так и персонала, с которым они общаются. Иначе дельфины попросту не поймут, о ком речь. Так что я врубил сирену вызова, предполагая, что уж ее они должны были изучать на курсах коммуникации. И не ошибся.

– Мы слышим вызов! – перевел синтезатор сообщение одного из дельфинов.

Чье именно, я не мог понять, поскольку соответствия между тембром голоса синтезатора и личностью зверя в аппарат введено не было. Попросить же дельфина назваться было глупо – синтезатор ведь не знает, что дельфинье имя, состоящее из щелчков и свиста, в данном случае надо перевести именно как «Тошка» или «Лидочка». Спросить, мол, Тошка ты или нет, я тоже не мог, ведь в синтезаторе нет программы, которая переведет человеческое имя Тошка в нужную последовательность щелчков и свистов. Однако в сложившейся обстановке не имело большого значения, с кем именно я говорю.

– Я тот, кто вчера заступил на станцию сторожем, – сообщил я.

– Это понятно. Уходя, ты сказал сигнал бедствия.

Я понял, что это Тошка. Лидочка ведь не понимала телеграфного кода. Пробежав пальцами по клавиатуре, я сопоставил тембр мужского голоса с личностью этого зверя. Теперь хоть будет понятно, с кем говорю.

– Да, один из кораблей потерпел бедствие в этом районе, – подтвердил я. – Утонул, лежит на глубине тридцати метров. Внутри живые люди. Их надо спасать.

– Мы поможем, – донесся из динамиков голос с другим тембром.

Это была Лидочка, и я дал синтезатору команду сопоставить ее с женским голосом.

– Тогда идите следом, возможно, надо будет нырять. – сказал я в микрофон.

– Мы не можем долго плыть с такой скоростью. Шторм мешает, трудно дышать, – это Тошка. – Остановишься в месте, дай сирену. Иначе трудно будет найти.

– Понял, – ответил я. – Ждите сирену.

Всё время, пока я вел беседу с дельфинами, Долговязый помалкивал, стоя рядом и держась за поручень, чтобы качкой с ног не сбило.

– Хорошо, что они тут, – заявил он. – В такой шторм: им будет легче погружаться, чем нам.

Странно, но только в этот момент я осознал, что нам придётся нырять. Казалось бы, для того ведь и шли мы к месту катастрофы, чтобы спасать людей, запертих на тридцатиметровой глубине, но только сейчас у меня появилось четкое осознание того, что через несколько десятков минут мне придется уйти в глубину.

– Какие у тебя аппараты? – спросил я Долговязого.

– Никаких, – виновато пожал он плечами.

Вот уж чего-чего, а этого я никак не ожидал. В его распоряжении находился великолепный корабль, снаряженный как нельзя лучше, с новейшими электронными средствами, а простых аппаратов воздушного

типа на борту не было.

– Ты шутишь? – покосился я на него.

– Нет, Копуха. Не до шуток. Мы вообще-то шли в эти воды по коммерческим делам. По личным, что называется. У меня и так ушло немало денег на снаряжение этой экспедиции, так что мы не брали ничего лишнего.

– Замечательно! – психанул я. – И как же мы будем спасать людей? В водолазном колоколе?

– Даже если бы он был на «Рапиде», то в такую качку это было бы смерти подобно.

– И что ты собираешься делать?

– Я же сказал – нырять. У дельфинов, к сожалению, нет рук, чтобы резать корпус.

– Отлично. Значит, плазменный резак ты взял, а «воздушку» посчитал лишней? – съязвил я.

– О, Копуха! Ты даже не представляешь, сколько у меня на борту плазменных резаков! Горы! Мы их как раз и хотели продать.

Я счел разумным заткнуться, чтобы не высказать Долговязому все, что думаю о таких методах снаряжения экспедиций. Пусть поход был и частного характера, но все же это слишком – бывшему охотнику отправляться в океан без средств погружения.

Две точки на ходовом планшете, изумрудная и рубиновая, быстро сближались – «Рапид» шел к месту катастрофы на самом полном ходу. Кроме грохота сокрушительных ударов о волны, в рубку проникал гул ходовых турбин. Мне показалось, что силовой агрегат работает слишком уж ровно для столь древней посудины – по всей видимости, вложения в корабль были произведены не только на уровне электронной оснастки, но и затронули как минимум еще машинное отделение.