Третья раса

Мы уперлись плечами в лист и попробовали вогнуть его внутрь, но это оказалось не так просто. Пульс от усилия участился, но технология грибкового дыхания, видимо, не была приспособлена к серьезным физическим нагрузкам – от недостатка кислорода в крови у меня поплыли красные круги перед глазами. Если учесть, что в глазах еще не померкло остаточное свечение пламени, то понятно будет, насколько красочный получился фейверк.

«Осторожнее, – запоздало предупредил Долговязый. – Ты так задохнешься к дьяволу, Не упирайся зря. Давай вместе, когда я кивну».

По его сигналу мы синхронно надавили на лист, потом еще раз, еще, и он со скрежетом поддался. Однако отогнуть его настолько, чтобы не только самим протиснуться, а еще и резаки протащить, не могло быть и речи.

«Заварить лаз не получится. – Отставник виновато развил руками. – Надо спешить!»

Я хотел ему сказать, что он мог бы подумать об этом. Надо было, как я предлагал, вырезать дыру полностью и не тратить силы и время на отгибание брони. Но сейчас было поздно спорить – отсеки стремительно заливало водой. Учитывая давление на тридцатиметровой глубине, у нас было катастрофически мало времени.

Бросив резаки, мы с трудом протиснулись внутрь. Лучи фонарей метнулись по стенам, отразились в воде. Её было уже больше, чем по щиколотку.

– Можешь отдышаться, – прошептал Долговязый, сняв гарнитуру. – Грибок не мешает дышать обычным образом.

Я вдохнул и почувствовал себя значительно легче. Это было важно, поскольку именно мне предстояло указывать путь через темные отсеки затонувшего «Рифа». С учетом того, что корабль лежал на боку, это стало непростой задачей даже после изучения трехмерной модели на экране компьютера.

– Вы где? – спросил я в микрофон и услышал собственный голос из оставленного на дне усилителя.

– На второй палубе, – ответила Леся.

– Мы уже внутри, – сообщил я.

– Уши закладывает. Это вода?

– Да, вас зальет немного. Но мы вас вытащим.

Даже несмотря на искажения звуков, было слышно, что кто-то плачет. Плач был женским, а еще кто-то шепотом говорил по-немецки. То ли ругался, то ли молился – я не знал языка. Честно говоря, мне стало страшно, Страшно за то, что я не смогу найти дорогу на вторую палубу, мы не успеем и Леся утонет. Уж не знаю, сами по себе были эти эмоции или столь острая паранойя была следствием вторжения грибка в химию организма, но оказалась она столь яркой, что я еле сдерживался.

Воды было уже выше колена, когда я наконец нашел нужный люк, ведущий на верхние палубы. Мы протиснулись в него, но сориентироваться по звуку не могли – мешал работающий усилитель, удваивающий все звуки мощнейшим эхом.

– Майк! – позвал Долговязый. – Выключи эту гребаную иерихонскую трубу!

Офицер в рубке выполнил приказ немедленно, после чего наступила оглушительная тишина.

– Леся!!! – выкрикнул я изо всех сил.

– Мы здесь! – донесся до нас сначала крик, а потом удары чем-то тяжелым в переборку и скрип открываемой двери.

Вода поднялась до пояса, так что я бросился в нее и поплыл – так было легче.

– Не распори брюхо! – предупредил меня Долговязый.

Проплыв метров десять, я увидел открытый люк, из которого мне подали руку. В трепещущем свете налобного фонаря мелькали фигуры промокших, перепуганных людей. Среди них была Леся, и надо сказать, что держалась она молодцом.

– Где акваланги? – спросила она.

– Мы не стали тащить их по коридорам, – соврал я. – Снарядитесь перед выходом.

По глазам жены я сразу понял, что ее мне обмануть не удалось, но тем не менее она, доверяя мне, приняла правила этой игры. К тому же ей, похоже, было интересно, как мы сюда попали без аппаратов.

– У нас аппараты особого типа, – продолжал заливать я, прекрасно зная, что никто тут в глубинной технике не разбирается. – Для дыхания в них необходимо подготовить организм. Сейчас я раздам всем пакетики с препаратом, и вы должны быстро съесть его содержимое.

Я достал из аптечки и раздал всем пакетики с сахаром..

– Сладкое, – сказал кто-то из мужчин по-русски.

– Похоже на сахар, – глянула на меня Леся.

– Ты кушай, кушай! – поторопил я ее. – Отсеки заливает!

В люке показался Долговязый, залез к нам и снабдил сахаром тех, кому не досталось. Приток воды замедлился – воздух в отсеках сдавило так, что он противостоял натиску глубины. Я достал снаряженный инъектор.

– Теперь всем надо сделать уколы! Леся, давай руку.

Она шагнула ко мне, и я впрыснул ей в вену дозу грибка. Тут же у меня отлегло от сердца – теперь, что бы уже ни случилось, она не утонет. Все страхи отодвинулись далеко на задний план, ведь я успел сделать главное. Но Леся не дала мне расслабиться.

– Дай сюда инъектор! – она выхватила у меня приборчик. – Кто тебя учил так уколы делать?

– Никто, – пожал я плечами.

Она зыркнула на меня и принялась помогать Долговязому, который успел уже сделать несколько инъекций. Но закончить не смогла.

– Так должно быть? – повернулась она ко мне, и я заметил ужас в ее глазах. – Рома, я задыхаюсь.

– Ничего, все нормально, сейчас пройдет! – я подхватил выпавший у нее из руки шприц и попробовал сделать укол рыжеволосой девушке, но она в испуге вырвала у меня руку.