Третья раса

– Что? – не сразу понял я.

– Раньше была такая музыка, – объяснил отставник. – Сейчас ее тоже некоторые сумасшедшие играют. Суть ее в стихиях. Ну, играть так, чтобы не по нотам, а от сердца. Вот и Большая Механическая тоже от сердца. Все деньги тут вертятся и крутятся в первые десять минут после старта, а потом начинается мастерство.

Катера на малом ходу протискивались в горловину Ангарной Бухты, те, что вырвались, с ходу давали полный газ, выходили в режим глиссирования и превращались в размытые разноцветные стрелы. С удивлением я разглядел на экране нашего «Толстозадого». Леська умудрилась протиснуть его чуть ли не в первые ряды и теперь спокойно вела точно по центру горловины.

– Смотри! – дернул я Долговязого за рукав.

– Вижу, вижу, – пробурчал он. – У меня нормально со зрением.

Леська наконец вышла на большую воду и прибавила обороты. Выглядело это эффектно – «Толстозадый» взбил мощными водометами воду в белоснежный коктейль, немного припал носом, но тут же стремительно разогнался, привстал и тяжело, но уверенно вышел на глиссирование.

– Есть! – радостно вскочил я с травы. – Ну и молодец же Молчунья, что поставила мотор вперед!

– Это Леська твоя молодец, – заявил Долговязый. – Ты видел, каким маневром она вывела катер в первые ряды?

– Нет.

– Куда же ты смотрел?

– Я не сразу наш катер увидел, – попробовал оправдаться я.

– Понятно, – вздохнул Долговязый.

– Ну а что за маневр?

– Мастерский. Ты ее потому сразу и не заметил, что она не стала греть мотор на малом ходу, а обошла всю толпу у самого берега почти на глиссировании. Умная девка, барракуда меня дери!

Наверное, в эту секунду я за Леську впервые порадовался от чистого сердца. Сжав кулак по древней примете, я решил, что не отпущу его до конца гонки из солидарности с женой. Неожиданно я понял, что все ее победы не унижают меня, а, напротив, поднимают до самого верха. Ведь если меня выбрала такая девчонка, как Леся, значит, и я чего-то стою! А уж если она войдет в десятку, я целый год смогу с высоты на всех через губу поплевывать.

Теперь титры на экране показывали названия катеров, вырвавшихся из бухты. Наш «Толстозадый» был в списке на двадцатом месте! Если эту позицию удержать, то десятка не будет выглядеть такой уж недоступной. Еще через минуту показали черные списки – катера, застрявшие после старта. Титры бежали по экрану быстро, поскольку список состоял более чем из трехсот названий, но я все равно успел заметить название «Уже там».

– Вот барракуда! – выругался я.

Камера показала сверху сотни обездвиженных катеров, среди которых длинным гарпуном выделялся катер Молчуньи.

– Перегрелся, – со вздохом сказал Долговязый. – Молчунья попалась на ту же удочку, на которую цепляются многие новички. Выигрывает не самый мощный мотор, а тот, который сбалансирован наилучшим образом.

Я представил, каким ударом стала поломка для глухонемой. Она ведь была уверена если не в победе, то хотя бы в том, что катер не подведет. Она на него все деньги потратила и год жизни. У меня невольно глаза защипало от этих мыслей.

Между тем больше половины катеров, выдержавших сложный старт, уже вышли на режим глиссирования. Поэтому режиссеру приходилось часто переключать камеры – на экране возникала то картина размазанных от скорости глиссирующих машин, оставляющих шлейфы пара, то рассасывающаяся сутолока в горловине бухты, то буксиры, растаскивающие обездвиженные и горящие катера. Наконец горловина бухты полностью освободилась, все каюра вышли на оперативный простор, и режиссеру стали полегче. Он отправил все гравилеты с операторами вперед, показывать захватывающую картину гонки с трех разных точек.

Несмотря на горький осадок от бесславного поражения Молчуньи, я переключил все внимание на Леськины достижения. Правда, когда пошли титры лидеров, оказалось, что с двадцатого места «Толстозадый» сполз на двадцать седьмое. Меня это расстроило, чем я с Долговязым и поделился.

– Расслабься, – успокоил он меня, протягивая бутылку. – В течение первых тридцати минут глиссирования только конченые дураки вытягивают сектор газа до предела. У мотора не бесконечный pecурс, а дистанция довольно длинная. Там головой надо работать, а не только турбинами. И Леська твоя большая умница. Я что, не знаю, какую скорость может выдавить «Толстозадый» с таким мотором, какой вы в него впихнули? Поверь мне, Копуха, он сейчас едва треть мощности отдает. Ну что такое пятьдесят узлов? У меня «Рапид» на полном ходу выдает столько. Так это престарелый миноносец, а не гоночный катер. Эти красавцы на пределе выжмут и сто пятьдесят узлов, когда почти перестанут воды касаться. Пока это разминка и прогрев моторов. А как лидеры начнут дохнуть, Леська еще покажет, на что способна. Хотя не одна она, так что драка будет жестокая.