Третья сила

Три сотни пар глаз открылись почти одновременно. Три сотни пар ног соскочили с лежаков, кроватей, раскладушек. Никто не смог остаться лежать под одеялом. Никто не смог удержать в руках ускользающий сон, в ужасе убежавший прочь, изгнанный неожиданным и грозным вторжением.

— Что случилось? Кто кричит? — спрашивали люди друг друга. И в ответ слышали: — Не знаю! Не знаю!

Растерянность читалась на лицах людей. Ужас сковал сердца не только простых обывателей, но и охраны, и солдат, квартировавших тут. Даже сталкеры, испугать которых было задачей не из легких, выскочили полуодетые из своих углов.

Звук между тем смолк так же внезапно, как и возник. Тишина, пришедшая ему на смену, казалась звенящей, точно натянутая тетива. На миг все, кто только что толкался в проходах, застыли, не веря, что все закончилось. Потом кто-то крикнул:

— Это из гостиницы!

И люди начали протискиваться туда, где стоял гостевой домик. У входа в хижину уже толпились Денис Воеводин, дежурный милиционер (он стучал в дверь) и трое военных. Солдаты успели к дверям гостиницы первыми и сейчас сдерживали напирающих людей.

— Расходитесь! Расходитесь! — надрывался Воеводин. Но люди стояли стеной вокруг гостиницы. Никто не только не отправился спать, но даже не пошевелился.

— Не уйдем, пока не узнаем, кто кричал! — донеслось с задних рядов.

Все закивали, соглашаясь.

— Открывайте немедленно! — орал тем временем сержант, барабаня в дверь.

— Ломать надо, — крикнул кто-то.

— Ломай, сержант, — сказал сталкер Воеводин милиционеру. Тот заколебался, и тогда Денис не выдержал, отстранил сержанта от дверей, нажал плечом… Дверца легко поддалась. Сталкер ворвался внутрь.

Странное зрелище предстало его глазам.

Гость из Большого метро лежал на полу, там же валялись его одеяло и подушка. Лицо Антона было бледным, на нем застыло выражение невыразимой муки и ужаса, глаза плотно закрыты, из разбитого носа и рассеченного лба текла кровь. Темные пятна покрывали подушку и простыню, но никаких других травм Денис не обнаружил. Руки Антона застыли в таком положении, словно он пытался от кого-то защититься.

Две соседние койки, принадлежащие грузчикам, пустовали.

— Мать честная, — выдохнул милиционер и мелко перекрестился. — Да он же мертв.

— Да нет, живой, — отозвался сталкер, продолжавший осмотр коммерсанта из Большого метро. — Пульс прощупывается. Дышит. Надо медиков сюда, быстро. И народ разгоните.

Сержант выбежал за дверь. К счастью, к гостинице уже пробилась подмога: еще пять солдат и два милиционера. Совместными усилиями они кое-как разогнали людей и расчистили проход для бригады санитаров.

Краснобая унесли. Но до самого утра и весь следующий день в Оккервиле только и разговоров было, что о ночном происшествии. Все терялись в догадках, что могло случиться с торговцем из метро. Новость быстро передали на обе соседние станции, так что как только Соня Бойцова проснулась, Лена и Дима наперебой принялись рассказывать ей о странной и страшной истории, случившейся с ее приятелем.

— Да не болтай ты, — шикнула Лена на Самохвалова, когда тот сказал, что Антона нашли окровавленного с ног до головы, — я с Денисом говорила по телефону. У него только лицо было разбито.

— А слуги его всю ночь брагу пили, вот и не видели ничего, — добавил Дима. И снова получил от Лены подзатыльник.

— Ты откуда вообще это взял? Что за бред?! У нас брагу наливают в общие кружки и сразу требуют сдать в мойку. Все проще — они к девушкам знакомым ходили. Там и заночевали.

— Пусть так. А я вот еще что слышал: он выглядел так, будто что-то ужасное увидел! — не сдавался Дима.

— А вот это правда, — кивнула Лена, — только совершенно не понятно, что его так напугало… Охранники говорят, что ночью на Ладожскую никто не входил. И посторонних там нет, все свои. Загадка.

Соня внимательно слушала. Она была мрачна и подавлена.

«Кажется, я догадываюсь, что с ним случилось», — думала девушка.

Бойцова помчалась в госпиталь, но к больному ее не пустили.

— Нельзя беспокоить. Тяжелейшее нервное потрясение, — отрезала Екатерина Андреевна и захлопнула перед Соней дверь.

Бойцова ушла. Но уже полчаса спустя вместо нее в больницу пришла Лена. Ей удалось узнать мало нового. Прямых доказательств нападения на Антона кого-то постороннего не нашли. Разбить нос и лоб он вполне мог и сам, ударившись во время падения. Оставалось неясным лишь одно: что могло так напугать гостя.

— Я думаю, не было никого в комнате. Ему что-то приснилось, — заметила врач Соколова.

Лена, узнавшая от Сони об ужасах, преследовавших Краснобая, признала справедливость этого предположения. Соня постепенно успокоилась. Жизни Антона ничто не угрожало, это было важнее всего.