Третья сила – I

— Конечно, не хочу! Чему ты так удивляешься?! Кто я сейчас по твоему?! Думаешь, что княжна — это ух, как здорово?! А на самом деле, я всего лишь пешка в политической игре! За принца просватали еще ребенком, хорошо, что хоть характера хватило не делать последний шаг, а то сейчас не с тобой, а с этой жабой в постели… Ой, да что я говорю?! Под «подчинением» я бы этому еще и радовалась! Как же, выполнила «волю господина»! — на этих словах ее всю передернуло и выразительные глаза набухли слезами, — эти ведь тоже меня использовать собрались! Знал бы ты как не хочется видеть рыло духовника! «Святой отец», еб… — и она снова замысловато выругалась поминая некоторые части тела священника в сочетании с действиями обитателей княжеской псарни и конюшни!

— Ты где так ругаться научилась?! — не удержался я от вопросов не смотря на то, что и без них тем для обсуждения у нас с Лилли хватало.

— Нянюшка у меня была-а — мечтательно протянула девушка нежно улыбаясь, а я представил себе упитанную бабищу, развлекающую воспитанницу эдакими перлами! Однако поспешил…

— Вот кто меня на самом деле любил! Ну и баловала, не без этого… А муж у нее тогда в замке конюхом служил. Вот она к нему и бегала, а поскольку я страсть как любила на сене прыгать и со стога кататься, то и меня всегда с собой брала. Ее муж, бывало, его Славием звали, отведет меня в тот отсек, где сено хранится, вручит кусище колотого сахара и бежит в свою каморку, с супругой миловаться… Нда-а… особенность у него такая была: в самый пик материться начинал, а перегородки там тонкие…

Эти воспоминания видимо оказались очень яркими, потому что Лилли опять потянулась ко мне с вполне определенными намерениями, но на этот раз от продолжения я уклонился: дел предстояло много, а мы и так в постели задержались, как бы еще ее искать не принялись!

Не могу сказать, что решение княжны прямо так уж меня поразило, нет, что-то подобное проходило фоном и у меня в голове, тем более, что на эту тему мы с ней уже говорили, но я все же не верил до конца, что не просто «девушка», а именно «княжна», действительно захочет поменять быт знатной дамы на… э-э… скажем прямо: на довольно неопределенное будущее леди-вампирши. Путь в высшее общество окажется закрыт, а это ни нарядами и украшениями перед подругами не похвастаться, ни на балу потанцевать. Разве может это быть для девушек настолько неважно? Я чего-то не понимаю? Или княжна просто знает о вампирах больше моего?

Впрочем, если судить чисто с эгоистической позиции, то для меня такой результат — лучше не придумаешь! Уезжать можно со спокойной душой, поскольку Лилли получит желаемую силу и свободу, да и в случае чего за ней будет кому присмотреть. Далекоидущих планов на княжну я не строил, а миром разойтись с любовницей — самый благой вариант. Только вот обстановка в замке меня беспокоит…

Ну, так ведь не гонят пока? Погощу, авось и разберусь, что за кашу тут заваривают.

Глава двадцать шестая, в которой у героя растет неприязнь к местному духовенству

Я — верующий человек, даже можно сказать: «глубоко верующий»! И именно поэтому, все эти хитрожо…е деятели от религии, воспринимаются мною почти как личные враги! Для меня, использовать потребность человека в вере и просветлении души в корыстных целях, не менее преступно, чем наживаться на войнах, болезнях детей или страхе матерей!

На Земле меня с души воротило от лицемерия «пастырей» и «святых отцов», причем даже от этих «наречений». О чем я? Ну, так раз есть «пастырь» — значит имеется и «паства», то есть «стадо», которое он выпасает. И из кого же оно состоит, интересно?! Ирония, если кто не понял.

Мой Бог — это Отец мой Небесный, которого я люблю и почитаю, как верный сын своего мудрого родителя, поскольку создан был им и по его подобию! И не надо усаживать меня на колени и требовать называть себя рабом: моему Богу рабы без надобности. А кому молятся все эти служители церкви еще разобраться надо, поскольку шитые золотом ризы и драгоценные оклады на большинстве икон, скорее подходят «Златому Тельцу», нежели подвижнику и бессеребренику Иисусу, ну или Богу-отцу со Святым Духом, которым земные сокровища вообще чужды.

А самим называть себя «святыми» — это ли не гордыня?! Или этот грех уже упразднили?! К тому же за этими «святыми папашами» столько всего постоянно вскрывается, что у совсем не святого и грешного смертного, волосы на голове дыбом встают! О какой святости может идти речь у тех, кто склоняет к непотребству мальчиков-служек или во время исповеди(!), совращает глупеньких прихожанок?!

Или та же инквизиция, что это, как не пример изуверства чистой воды?! Вот хоть что мне говорите, но если человек годами пытает и сжигает своих соплеменниц и соплеменников, то религия, которая поощряет его действия — это мерзость! Никакие другие аргументы просто не нужны. Исповедоваться таким монстрам, целовать им руки, принимать от них причастие и благословение..? В какое «царствие небесное» могут открыть дорогу подобные лицемеры?!