Третья стихия

— Я смогу его вызвать. Только есть большая вероятность, что он не явится по вызову. Многие из них считают реальный мир лишь функциональным придатком сети и просто не реагируют на сигнал.

— Значит, нам придется поймать его непосредственно в сети.

Поколебавшись мгновение — Карригану, конечно, в этом мире было подвластно многое, — Михаил все-таки качнул отрицательно головой:

— Если человек стал постоянным обитателем сети, то считай, что он там практически бог. Всемогущий и так далее. Возможно, тебе и удастся его с найти. Но даже не мечтай его оттуда вытащить. Там даже ты вряд ли будешь стоить больше, чем он.

— Думаю, это не совсем так… — Карриган откинул голову на спинку кресла и задумался, уставившись вверх. Похоже, что средоточие его мыслей гнездилось примерно в тех же областях, что и у Михаила. Потом край его рта дрогнул, искривляясь в медленной усмешке:

— Ты судишь по себе, — сказал он. — А ведь у вас существует еще такая категория, как «игрун». Но даже если ты и прав, то у этого «бога» есть по крайней мере одно слабое место — он смертный. И он вернется, если мне удастся убедить его в том, что близится его смертный час в реальном мире.

— А если не удастся? — заинтересовался Петр.

— Он все равно должен будет навестить свое тело — так, на всякий случай, чтобы проверить.

— Допустим, он вернется, — согласился Петр. — На минуту или на пять — убедится, что с его телом все в порядке, и тут же уйдет обратно в сеть!

Карриган, прищурившись, сцепил на коленях руки и стал похож на крестного отца всегалактической мафии, заматеревшего в своей всесильности. Он проговорил так ласково, что крови стало холодно у Михаила в жилах:

— А кто ему позволит уйти обратно?..

— Карриган! — вдруг произнесла Илли. Все собрание, за исключением Рейчел, обернулось к ней, как будто все они были Карриганами.

— Ты — лжец! — заявила Илли. Он сначала молча глядел на Илли с раздумчивым выражением: «Сожрать? Не сожрать?» — потом обронил спокойно:

— Допустим. И что?

— Я поняла, чего ты добиваешься. Теперь ты и этого хочешь убить?!

— Кем бы я ни был, я только помогаю тебе в осуществлении твоих планов. Сейчас нам осталось сделать последний шаг.

— Я запрещаю тебе его трогать! Ты немедленно вернешь нас на Землю! И там я уже сама разберусь, как с ним поступить!

Только теперь Михаил окончательно поверил в то, что перед ним — Великая императрица. И еще у него появилось ощущение, что все они захвачены мощным течением, словно стали пленниками невидимой реки, несущей свои воды по строго определенному руслу. А та, которую он знал под именем Илли, делает сейчас попытку выбраться из этого неумолимого течения, ухватившись за пролетающий мимо хилый прибрежный кустик.

Карриган хмыкнул — его-то пребывание в этой реке вполне устраивало. И произнес с усмешкой:

— Давненько мне не закатывали сцен! — Потом усмешка на его лице стала еще шире, и он медленно подался вперед со словами: — А вот и мы! Однако, быстро! И на сей раз очень вовремя!

Предметом общего внимания немедленно стал экран, куда Карриган глядел с радостной улыбкой, как будто там нарисовался его именинный торт. Разумеется, никакими тортами в космосе и не пахло. Если бы там могло чем-нибудь пахнуть, то сейчас там воняло бы большим количеством железа: пока капитан совещался с командой, а команда пререкалась со своим капитаном, доходя уже до откровенного бунта, на экране, никем не замеченный, возник посторонний металлический объект. Это был космический корабль внушительных габаритов, принадлежавший, несомненно, к военному флоту. И появился он прямо на древней дороге лангов, непосредственно в самом кольце.

— А не отвлечься ли нам на время от наших внутренних проблем для проведения переговоров с противником? — спросил Карриган предвкушающе, судя по тону — сам у себя. И ответил сам себе в утвердительном смысле: — Дадим ему, пожалуй, последний шанс! — Потом закинул ногу на ногу и произнес в пространство:

— Итак, чем обязан? — Кажется, он уже приступил к переговорам. Хотя конкретно этот корабль Михаил видел впервые, но было ясно, что с его имперской начинкой — подразумевая известный катер и его команду — им уже приходилось иметь дело. И корабль ответил на обращение — в зале раздался смутно знакомый голос, приказавший:

— Сдавайтесь!

Решительный тон, вызвавший замирание в груди у Михаила — так можно приказывать только с позиции очевидной силы, привел почему-то Карригана в еще более прекрасное расположение духа.

— Мне это определенно нравится! — заявил он, падая на спинку как бы в состоянии «убили!». — Для усиления эффекта я бы на твоем месте еще добавил: «Вы окружены!»

Замечание Карригана было воспринято командиром корабля как личное оскорбление, потому что вместо ответа он выстрелил. Да не как-нибудь предупредительно пальнул, в целях демонстрации своего превосходства, а прямо и бесхитростно — в упор, не тратя времени на лишние дебаты.