Третья сторона медали

После некоторого времени жизни на подножном корме, когда каждый день засыпаешь с дырой в кармане, а просыпаешься с навязчивой мыслью «Чего б пожрать?» и смутным желанием совершить чего-нибудь противозаконное… Но, когда при этом «тебе дано», дано каждый день, ровно столько, чтобы дожить до следующего, не более и не менее, понимаешь, что Бог есть.

Никто не знает, как его зовут, ведь все имена уже стерты, но я точно вам говорю: ОН ЕСТЬ.

Помните позабытую мудрость о том, что отчаяние – самый страшный грех?

Она актуальна и теперь…

Ведь отчаявшийся обрубает все концы. Всякую связь с НИМ.

Отчаявшийся отказывает ЕМУ (!) в праве на существование.

А еще отчаявшийся страшно оскорбляет ЕГО даже не тем, что не верит в НЕГО, а тем, что сомневается в ЕГО способности выполнить свой ДОЛГ. Ведь отвратить от пропасти и дать утопающему соломинку – это ЕГО ДОЛГ, принятый ИМ на себя еще тогда, когда Адам был отправлен добывать в поте лица хлеб свой…

И об этом нужно помнить. Об этом нужно говорить. Об этом нужно кричать на каждом углу.

Может быть тогда в мире станет меньше гордыни, алчности, предательства и других малоприятных вещей.

А еще, любое ЧУДО – в наших руках… Да!

Потому, что для каждого ЧУДА нужны определенные предпосылки и среда: свой полигон, аэродром, хотя бы маленькая полянка, где это все будет происходить…

ДА КУПИ ТЫ УЖЕ ЭТОТ ЛОТЕРЕЙНЫЙ БИЛЕТ, НАКОНЕЦ!!

Ну вы меня поняли…

Хотя я лотерейных билетов не покупаю. В принципе.

Я знаю – мой полигон совсем в другом месте…

6. Мои домашние животные или Почему я не завожу кота

Приходишь домой, а Оно тебе радуется.

Но это не всегда взаимно.

Обычно все начинают с хомячков, и наша семья не была исключением.

Я помню – два маленьких беленьких существа, с глазками-бусинками, розовым носиком. У одного из них была щербинка на ушке – откусили, видимо, в какой-то хомячковой разборке…

Такое мягкое теплое тельце. И когда он пролазит через твою руку, ты чувствуешь каждую из его маленьких косточек. И держать его надо очень осторожно…

Вначале они жили в клетке, где была лесенка и маленький домик, а потом освоились, стали ползать по всему дому и тягать всякое тряпье.

Они пропали… Просто пропали. Может быть вывалились на улицу из окна, а может подохли где-нибудь за шкафом от какой-нибудь хомячьей чумки…

Так что этой распространенной детской травмы я лишен. Я имею в виду чувство вины за собственноручно невинно убиенного хомячка… Фактически, они не справились со своей миссией. Они не показали мне смерть.

Потом в разное время в нашей семье жили два кота, кошка, попугай и черепаха. Ну и жена попугая… Хотя, это можно не считать…

Коты, один за другим, будучи принятыми, как это обычно полагается, мелкими пушистыми комочками, вырастали до определенных размеров, осознавали свою половую принадлежность и начинали выть по ночам. Кастрировать было поздно и жалко. Их отпускали погулять, и они пропадали… Один за другим.

Дольше всех у нас прожил попугай.

Этакий гиперактивный самовлюбленный нарцисс-социопат. Оставаясь в клетке, он мог часами ворковать с собственным отражением. Как только дверца клетки открывалась, он преображался. Он приставал ко всем присутствующим, садился на любые выступающие части тела, кусал за носы и уши, и гадил, гадил, и еще раз гадил: на книги, на канцелярские принадлежности, и просто так, куда придется… Заниматься чем-нибудь, требующим уединения либо сосредоточенности при этом категорически не рекомендовалось.

Естественно, не дурак он был и пожрать… Что-нибудь из человеческой еды… Особенно вареной докторской колбасы, которую он трескал так энергично, что умудрялся при этом громко чавкать, несмотря на природное отсутствие зубов.

Мыться он не любил, в воду, которую ему оставляли для купания, он гадил. А когда от него уже начинало натурально нести курятником, его брали, и прямо в клетке несли в ванную, где поливали из душа. При этом он изрыгал страшные, не переводимые на человеческий язык проклятия (жалко, что так и не научился говорить), а потом, когда экзекуция заканчивалась, и его отпускали, обижался на всех и прятался в занавесках.

Стоило ему показать два пальца, растопыренные в виде рогатки, такое Victory в горизонтальной плоскости по типу «моргалы выколю», он сразу возбуждался…

Прилетал, садился и, ухватившись лапами за эти пальцы, начинал энергично тереться задом. Во время такой процедуры он забывал обо всяких приличиях, временами начинал визжать, высовывал язык и растопыривал крылья, получая при этом мощную эмоциональную разрядку. Примерно, как маленькие собаки, когда они трахают обувь своих хозяев…