Третья тайна

Она переглянулась с Петерсоном. Тот тоже выглядел удивленным. Они не ожидали увидеть у судмедэксперта такой хаос.

На рабочем столе Наташи осталось немного места для бумаг, поскольку его заполонили мелкие безделушки. Приблизившись, Мерси увидела, что это фигурки кошек. Стеклянные, пластиковые, керамические.

— Вы кошатница? — усмехнулся Эдди.

— Я люблю кошек, — ответила Наташа. — Но живых у меня только две.

Она расположилась за столом и жестом пригласила гостей сесть. Мерси сняла стопку папок со складного стула, а Эдди взял открытую коробку с другого стула, озираясь, куда бы пристроить.

— Просто положите на пол, — велела Наташа. Агенты так и сделали.

— Все прочли предварительный отчет, который я вчера прислала, так? — спросила доктор.

— Я — нет, — сказала Мерси. — Но кое-что уже знаю. Когда мы были на месте преступления, ты предположила, что Оливию сначала пытались задушить. Это подтвердилось?

— Да. Вероятно, на несколько секунд она потеряла сознание, и убийца решил, что она мертва.

— И еще изрезал ее ножом? — уточнил Эдди.

— Думаю, да, — подтвердила Наташа. — На подушке обнаружены следы слюны, как я и ожидала. — Она сделала паузу. — Во время нападения Оливия была в сознании. На руках порезы — видимо, защищалась.

В памяти Мерси сразу возникли окровавленные руки Оливии. Килпатрик вспомнила, как ее ладони касалось что-то теплое и мокрое, когда старушка испускала дух.

— И я оказалась права: она медленно истекла кровью от незначительных повреждений нескольких артерий. Хотя некоторые раны оказались длинными, артерии пострадали лишь слегка, что отсрочило ее смерть, — продолжала Локхарт.

— Ужас, — пробормотала Ава. — Судье Лейку тоже перерезали артерии. Эксперты сказали, его смерть была быстрой.

Доктор Локхарт выразительно кивнула:

— Очень схожий рисунок ранений.

— Не видела никакого рисунка на Оливии, — заметила Мерси. — Только кровь. И израненное тело.

Она поспешно выбросила из головы воспоминание о страданиях умирающей.

— Как только я услышала о нанесенных судье Лейку ранах, то сразу занялась телом Оливии. — Выражение лица Локхарт смягчилось. — Знаю, это не имеет значения, но она прожила бы еще максимум несколько месяцев. Запущенный рак поджелудочной железы. Он прогрессирует очень быстро.

— Морриган сказала, что ее бабушка страдала, — добавила Килпатрик.

Оливия знала, чем больна? Бедняжка…

— Определенно, — согласилась Наташа. — И, как ни странно, лабораторные анализы не выявили в крови следов обезболивающих. Я направила образцы на более подробное исследование, но, чувствую, и там ничего не найдут.

— Какие лекарства нашли в доме? — обратилась к Эдди Мерси.

— Никаких. Даже обычных адвила[5] или тайленола[6].

— С ума сойти, — сказала Ава. — Я здорова, но кое-что из лекарств у меня всегда при себе. А если б у Морриган начался жар? Ей тоже терпеть?

Мерси вспомнила стеклянные банки с порошками и травами.

— Думаю, для лечения они использовали народные средства.

Маклейн фыркнула:

— А еще заклинания?.. Чушь какая. Господь не просто так придумал наркотики, это лучшее обезболивающее.

— Оливия не могла сама себя поранить? — спросил Эдди. — Зная, что безнадежно больна…

— Нет, — хором ответили Наташа и Мерси.

— Один полицейский уже спрашивал об этом, — продолжала Килпатрик. — В доме не было оружия. И она не пыталась бы задушить себя подушкой.

— Это неэффективно, — сухо подтвердила Локхарт.

— Если б Оливия хотела покончить с собой, — медленно произнесла Мерси, — подозреваю, она взяла бы что-нибудь из тех банок, и яд спокойно сделал бы свое дело. Но едва ли она решилась бы на такое, зная, что тело найдет внучка.

— Согласна, — Ава кивнула. — В случае с судьей версию самоубийства тоже сразу отбросили по ряду причин. В том числе из-за отсутствия рядом оружия.

Наташа повернулась к клавиатуре, и Мерси с удивлением отметила, что судмедэксперт печатает только указательными пальцами, хотя и делает это быстро и уверенно.

— Взгляните-ка сюда, — доктор Локхарт повернула к ним большой монитор. — Справа — Оливия Сабин, слева — судья Лейк.

Мерси судорожно глотнула воздух. Это были снимки со вскрытия. Нержавеющая поверхность столов казалась стерильной по контрасту с изуродованными трупами. Тела сфотографированы от шеи до паха. Обе жертвы далеко не молоды, морщины и складки свидетельствовали о долгой прожитой жизни. В воспоминаниях Килпатрик Оливия осталась совсем не такой. Здесь, на снимке, она была безликим телом, почти безымянным манекеном. Однако там, где убийца оставил отметины, в плоти зияли разрезы.

Или правильнее сказать — «оставил отметины»?

Взгляд Мерси перебегал с одной фотографии на другую: убитые были очень разными. Судья — с загорелой кожей: явно недавно отдыхал на курорте. Оливия — очень худая, с почти плоской в силу почтенного возраста грудью. Мерси подумала, что столь малый вес у нее из-за рака.

Однако рисунок нанесенных им ран был похожим. Слишком похожим. Практически одинаковым.

— Вот же му… чудак, — пробормотал Эдди под нос.

Локхарт повернулась к нему, приподняв бровь.