Третья тайна

— Никто не видел ее в ту ночь ни возле дома судьи, ни где-нибудь еще, — раздосадованный Трумэн взъерошил волосы. — И как, черт побери, вписывается во все это Роб Мюррей?

В памяти шефа полиции всплыло убогое жилище разнорабочего.

— Связь должна быть через Лейков, но я не вижу связи. Мюррей не имел никакого отношения к судье — только к его сыну.

В трубке воцарилось молчание.

— У Кристиана Лейка нет алиби, так? — тихо спросил Трумэн. Кристиан ему приглянулся, но интуиция порой подводит.

— У него было полно времени, чтобы доехать до Портленда, прикончить отца, вернуться и убить Оливию, — заметил детектив. — И хотя еще нет подтверждения, что следы шин возле ее домика от его машины, Лейк вполне мог побывать там.

— Но тогда он побывал там уже после убийств. Его отпечатки оставлены поверх отпечатков полицейских машин.

— Это не значит, что Лейк не приезжал туда раньше. Убийцы часто возвращаются на место преступления. — Болтон громко вздохнул в трубку. — Даже не знаю, полезен этот звонок для меня или только заставил обдумывать кучу новых версий.

— Не хотелось бы, чтобы вы что-то упустили из виду.

Трумэн понимал опасения детектива. В ходе расследования легко «ослепнуть», сосредоточившись на какой-то зацепке в ущерб остальным. Излишняя сосредоточенность на чем-то одном — риск упустить многие другие возможности.

— Мне тоже этого не хочется.

Болтон отключился.

Ну и зачем он звонил мне? Мог бы рассказать свою версию Аве или Эдди…

Дейли снова посмотрел на рисунки. Пунктирные линии Болтона определенно напоминали оружие.

Почему?

В коридоре послышались шаги. Дэвид Агирре остановился у двери.

— Есть свободная минутка?

Священник был в снегу с головы до ног. Он стянул с головы шапочку, вызвав в коридоре маленькую снежную бурю.

Трумэн встал и жестом пригласил посетителя присесть.

— Что случилось?

Дэвид мял в руках шапку. На лице его отражалось смятение.

— Не уверен, мое ли это дело…

— Давайте я сам решу, ваше это дело или нет.

— Когда вы на днях просматривали те конкретные месяцы в церковных записях, вы искали какую-то связь с Саломеей Сабин, да?

— Честно говоря, Дэвид, я не уверен. Поскольку похожая на Саломею женщина, возможно, вломилась в церковь и у нас был еще один взлом в библиотеке, я пытался как-то связать их. Замешана ли во всем этом Саломея, еще предстоит выяснить.

— Ну, я предположил, что именно это вы и искали. Я знал, что она поступила в старшую школу на год позже меня, поэтому прикинул ее возраст и еще раз проверил записи. Я просмотрел более поздние даты, чем вы.

Священник выудил из куртки бухгалтерскую книгу, перевернул страницу и протянул Трумэну.

Книге передалось тепло от тела Дэвида. Дейли отметил, что на этой странице значились даты почти на год позже, чем даты с той микрофиши. Его внимание сразу привлекло имя: Саломея Бет Сабин. Возраст: две недели. Оливия значилась единственным родителем.

— Ее крестили в церкви? — удивился вслух Дейли. — Это немного странно.

— Вы недооцениваете, как важна для людей вера в Господа. У нас с Оливией были не только разногласия, но и общие взгляды. Подозреваю, крещение дочери имело для нее какое-то очень важное символическое значение.

Трумэн уставился на дату крещения. Он повернулся к компьютеру, быстро вошел в базу данных и убедился, что не ошибся.

— По данным департамента транспорта, Саломея родилась за шесть месяцев до своего крещения. — Он посмотрел на Дэвида. — Не верю, что священник мог принять шестимесячного ребенка за двухнедельного. Видимо, правильная дата именно та, что в записи о крещении.

— Откуда вы знаете, что дата крещения противоречит дате рождения? — Дэвид нахмурился.

— Пока все искали Саломею, я нашел ее водительские права и обратил внимание на дату рождения. Хотел выяснить, столько ли ей лет, сколько я думал.

— Значит, есть разница в несколько месяцев. И что с того?

— Двенадцать месяцев до крещения ее отец Антонио Риччи провел в тюрьме.

Тут Агирре все понял.

— Ох. Надо же…

Трумэн кивнул.

Но насколько важны эти сведения?

31

Морриган не сидится на месте.

Занять ее нелегко. Мы обитаем в маленьком замкнутом пространстве уже три дня, и она хочет знать почему. Я не могу сказать ей, что кто-то хочет убить меня. И ее. Сегодня мы снова играли в снегу. Я слепила больше снеговиков и снежных ангелов, чем за всю жизнь. Мы начали строить и́глу, используя для лепки снежных кирпичиков прямоугольный контейнер. Это сложно и отнимает много времени. Как раз то, что нужно дочке.

Я чувствую энергию снега, погружая в него руки. Закрываю глаза, вдыхаю свежий снежный запах и чистый воздух. Рассматриваю в пригоршне крошечные кристаллики снежинок.

— Что ты делаешь? — интересуется Морриган.

Я показываю ей заснеженную перчатку:

— Что ты здесь видишь? Приглядись хорошенько.

Дочка стягивает варежку и осторожно трогает белый пушок.

— Они такие крошечные… Крошечные колючие кристаллики. — Она смотрит на фундамент и́глу. — Но могут сложиться во что-то огромное.