Третья террористическая

Вместе с ним и одновременно с ним умер Аликбер. Который попытался бросить автомат и поднять руки, но его жест не поняли, вернее, поняли по-другому, посчитав, что он собирается стрелять. Пуля угодила ему в переносицу и, прошив мозг, вышибла затылок. Еще несколько пуль попали в грудь, в живот и пах. Аликбер умер мгновенно и легко, даже не поняв, что умер, все еще надеясь отделаться легко, отделаться сроком.

Умар Асламбеков жил на несколько секунд дольше.

Он заметил метнувшиеся в помещение тени и понял, что это штурм. Он должен был умереть вместе с Мурадом, но Аликбер прикрыл его своим телом, получив все предназначенные ему пули.

Умар не дернулся к стоящему рядом с ним автомату — он не успел приобрести фронтовые, которые сильнее разума и воли, рефлексы. Он продолжал сидеть, как сидел, глядя на милиционеров в бронежилетах и касках. Бойцы группы захвата тоже заметили его и мгновенно удивились, что тот сидящий на стуле «чех» не стреляет и даже не пытается схватиться за оружие, а спокойно смотрит на них. Потом они перестали удивляться и выстрелили, перечеркнув его, его жизнь и все его сомнения короткой автоматной очередью.

Дольше других сопротивлялся Магомед Мерзоев — он успел залечь, закатиться за мертвое тело Мурада и, вдавив спусковой крючок в скобу, открыл ураганный огонь. В упор! Несколько пуль ткнулись в бронежилеты и забрала касок, отбрасывая бойцов назад. Но тут же сразу несколько пуль нашли стрелка, вонзившись ему в спину, поясницу и ноги.

Но Магомед умер не сразу — он успел еще, сунув руку в карман, нащупать лежавшую там гранату и сунуть палец в кольцо чеки.

Ненавидя убивших его бойцов, он крикнул, а может быть, не успел крикнуть, а лишь подумал:

«Аллах акбар!» — и потянул кольцо, и почти уже совсем вытянул его, когда в затылок ему чугунной чушкой ударила автоматная пуля, раскроившая череп…

И Сашка Скоков умер… Умер взявшим над ним верх Магомедом Мерзоевым! Все-таки — Магомедом!

Все!..

На полу тут и там валялись трупы. Множество трупов, которые еще предстояло опознать. Между ними, наступая в их еще теплую кровь, ходили милиционеры.

Теракт не удался.

Террористы погибли… Все до одного.

Умар.

Мурад.

Аликбер.

Магомед.

Боевик, заменивший Аслана Салаева.

И все другие…

Их никто сюда не приглашал, они пришли сюда сами, чтобы победить или умереть.

Они не смогли победить, но смогли умереть так, как подобает настоящему чеченцу и мужчине. И даже те, кто не собирался умирать.

Они погибли с оружием в руках, защищая свой народ!..

Они лежали в крови, неестественно вывернув руки и ноги, уже ничего не желая и ни о чем не сожалея. Их земной путь был закончен. А об их душах пусть позаботятся те боги, которым они молились…

Мимо них бродили люди, их искаженные гримасами смерти лица снимали операторы, их тела трогали, шевелили, обыскивали, но им было все равно…

Их война — закончилась. Теперь уже навсегда…

Глава 52

…Из здания выводили заложников. Выводили под руки и выносили на руках. Женщины цеплялись за поддерживающих их под руки, огромных в сравнении с ними бойцов спецназа. Они даже не плакали, они еще не поняли, что произошло, они еще не смогли поверить, что все позади…

Это была победа!

Пиррова…

Возле телевизора плотным кружком сидели «лица кавказской национальности». К телевизору был подключен новенький, только что купленный бытовой видеомагнитофон, который писал все подряд новостные передачи. Это был не единственный телевизор и не единственный магнитофон в квартире — в соседней комнате работали еще два, настроенные на другие каналы «ящика». И это была не единственная квартира, где перед круглосуточно включенными телевизорами сидели кавказцы.

— Эй, смотри, смотри, да!..

В толпе, по которой панорамой прошла камера, мелькнуло лицо, которое вызвало общее оживление. Все стали оборачиваться и тыкать пальцами в экран, потому что человек, мелькнувший на экране, был здесь. Он был не похож на всех остальных, потому что был русским — у него было русское лицо, светлые глаза и волосы, но звали его Гамзат. Он тридцать часов провел в толпе перед оцеплением. Он был там с самого начала…

Новости кончились.

Телевизор переключили…

Мелькнули кадры идущих на штурм колонн спецназа.

— Шакалы! — зло сказал кто-то из кавказцев.

Потом пошла панорама трупов неопознанных террористов. Для кого-то — неопознанных и террористов, для них — хорошо знакомых им «братьев». Многих из них они знали лично — с кем-то вместе росли, с кем-то воевали, кого-то встречали на горных перевалах и базарах.

Их «братьев» расстреляли русские. Как в тире…

Но кавказцы не считали, что их «братья» погибли зря, — ведь о них узнал весь мир. Но не только поэтому, а еще потому, что в этой и в той комнате и в других квартирах тоже работали телевизоры, к которым были подключены новенькие, только что из магазина видеомагнитофоны…

Сотни минут запечатленного на пленке эфирного времени включали в себя десятки интервью свидетелей и участников событий. Каждый видел не так уж много и только с одной, там где он находился, точки. Но вместе — видели всё.