Третья версия

— Подтвердились первоначальные выводы. Кровь, найденная на скамье, соответствует группе крови потерпевшей. На голове — три серьезные раны, скончалась от кровоизлияния в мозг.

— Кто она, мы так и не знаем. Были бы хоть какие-нибудь наметки. Ну, например, профессия.

Лихарев помолчал, обдумывая ответ.

— Вопрос непростой. Обычно больше всего сведений дают руки. Писчий мозоль указывает на конторского служащего или журналиста, мелкие порезы и следы ожогов — на повара. Следы металлических опилок — слесарь, каменного угля — кочегар. И так далее. В данном случае — ничего определенного, никаких явных признаков. Руки нежные, мягкие, ухоженные, маникюр постоянный, все время обновляющийся…

— Значит, кем работала потерпевшая, ты сказать не можешь? Жаль. Это помогло бы нам сузить круг поиска.

— Я и сам ломаю голову. Постоянный маникюр, ухоженные руки. Возможно, вообще нигде не работала. Домашняя хозяйка.

— Ну-ну, не так презрительно, — улыбнулась Майя Борисовна. — Социологи считают, что домашний труд по интенсивности сравним с шахтерским.

— Обручальное кольцо у потерпевшей — на левой руке. Значит, разведенная или вдова — забот домашних вдвое меньше. Если не втрое.

— И все-то ты про нас, про женщин, знаешь…

— Нет, серьезно! — Лихарев продолжал развивать возникшую мысль. — Может быть, последнее время она питалась в кафе и ресторанах. Завтрак, обед, ужин — постоянный посетитель. Кстати, не такой уж редкий вариант в наш эмансипированный век. Между прочим, это может дать путеводную нить для розыска. Официанты памятливы на лица.

— Да, мысль неплохая, — согласилась следователь. — Что показала дактилоскопия?

— В нашей картотеке она не значится. По всей вероятности — не судима.

— Скорей всего, что так. И все же для полной уверенности запроси Москву. Вдруг она приезжая?

— Запрошу, — коротко ответил Лихарев.

— И вот еще что, Юра, — продолжала Соколова, — надо установить, где изготовлена одежда убитой, когда была в продаже. Пусть твои ребята займутся этим.

— Уже занимаются.

— И, пожалуйста, договорись, чтобы портрет погибшей был помещен на розыскных стендах.

— Договорился, — пряча улыбку, ответил Лихарев.

— Как, уже? Ну, знаешь… Теперь я вижу: мы действительно давно не работали вместе.

10

Капитан Мороз и курсант Белухин шли по длинному коридору мимо дверей с табличками: «Биологическая лаборатория», «Трасологическая», «Баллистическая»…

Сотрудники в белых халатах, попадавшиеся навстречу, здоровались с Морозом как со старым знакомым — было видно, что он здесь частый гость.

— Отпустите, товарищ капитан, — канючил Белухин. — Я же в уголовном розыске на практике, а не в ОБХСС. Мне майор Лихарев приказал: сдай деньги н сразу назад. А вы!.. Пустите душу на поляну!

— Задолдонил! Ну что тебя к этому Лихареву так тянет? — сердился Мороз. — Медом его намазали, что ли?

— В угрозыске интересней, — без лишней дипломатии отвечал курсант. — А у вас что — сплошные бумажки.

— Ну да, ну конечно. — Голос Мороза вздрагивал от еле скрываемой обиды. — Там же стрельба, засады, погони — романтика, одним словом. Слушай, Коля, ну неужели тебе неинтересно словить, скажем, взяточника, расхитителя, спекулянта? И не только словить, но и посадить на скамью подсудимых. Ну, скажи, разве неинтересно участвовать в схватке интеллектов, к чему, в конечном счете, сводится вся наша работа?

— Нет, все это будь здоров как интересно. Но вы все же отпустите меня, товарищ капитан.

— Не убедил? Эх, молодо-зелено! — тяжко вздохнул Мороз, хотя самому едва перевалило за тридцать. — Ладно, Коля, сейчас потолкуем с экспертом, и если ничего такого не возникнет…

— Возникнет, Евгений Игоревич, — подковырнул Белухин. — У вас беспременно возникнет.

— Р-разговорчики в строю! — Мороз состроил свирепую гримасу и шутливо боксанул Николая в плечо.

Они вошли в физико-химическую лабораторию экспертно-криминалистйческого отдела.

— Привет, Валерий! — поздоровался Мороз с экспертом. — Чем увенчались твои бессонные труды?

Бегло пожав протянутую руку, Клюшин снова углубился в расчеты, давая понять, что у него есть дела юважней и кавалерийским наскоком его не возьмешь. Мороза ничуть не смутил прохладный прием. Он как в в чем не бывало расхаживал по лаборатории, заглядывал через плечо эксперта.

— Все пишет и пишет. Валера, кончай волынку! Смотри, кого я тебе привел! Николай Белухин — гроза подпольных миллионеров, бич спекулянтов и расхитителей. Я тебя расписал ему как кудесника экспертизы, к которому сам Шерлок Холмс не погнушался бы пойти на выучку, а ты… Клюшин крутанулся в кресле навстречу Морозу.

— Ох, и надоел ты мне, Женька! Нет бы самому пораскинуть мозгой, все норовишь на экспертизе выехать.

— Не понял, — посерьезнел Мороз. — Что имеется в виду?

— Ты сумку осмотрел как следует? В карманчики заглянул? Дно картонное вынул?

Мороз растерянно моргал.

— Знаешь, как-то не пришло в голову. Эти чертовы деньги… Кстати, ты проверил — не фальшивка?

— Деньги настоящие, в розыске не числятся. Общая сумма девяносто шесть тысяч.

— Примерное время выпуска? Клюшин ехидно скривил губы.