Третья волна

— Если я скажу, что вся проблема в патриотизме, вы ведь мне не поверите? И правильно сделаете. Американцам выгоднее вкладывать эти деньги в развитие экономических связей, в оборону, на худой конец. Но они и в правду фанатично, как вы выразились, ломятся на Марс. Но причина здесь проста, дорогая мисс Дементьева. Проста до невозможности: ученые — они как дети, и космос для них — главная и самая интересная игрушка. НАСА получает солидное финансирование, потому его сотрудники имеют возможность осуществлять даже самые опрометчивые проекты, самые смелые идеи находят там воплощение! Ученые, всю свою жизнь проводящие в университетах и лабораториях, находят путь для самореализации и осуществления своих мечтаний-открытий-проектов-идей! Только солидное финансирование НАСА стало причиной, по которой агентство так печется об исследованиях Марса. Если бы вашим российским КБ и НИИ, вашим заводам и ученым дали бы столько денег, сколько дает аэрокосмическому агентству правительство США, куда бы устремились взгляды ваших же ученых? Конечно, к ближайшей планете! Но не Луне — там разрабатывать что-то весьма сомнительная перспектива. Зато Марс, полный воды, вполне пригодный уже сегодня для освоения человеком… Ведь главная проблема сейчас не в постройке на Марсе жилого комплекса, а в доставке туда всего необходимого и в возвращении астронавтов. — Эсквайр плохо затушил окурок. Из пепельницы к потолку заструилась дымчатая ленточка. — Ученые — они как дети. Они играют с космосом, потому что пока никто не отобрал эту замечательную игрушку. Пентагон пытается хоть как-то контролировать бурную мозговую деятельность НАСА, засекречивает многие космические технологии, опекает… Вы меня понимаете?

— Ваши слова звучат неубедительно.

— И тем не менее дела обстоят именно так. В погоне за мировым признанием и — нередко — за большими деньгами ученые из НАСА опираются на уже существующие технологии и создают новые, и конечной целью всех их работ заключается колонизация Марса. Это их навязчивая идея, если хотите. Тем более, сейчас начали ходить слухи, что Белый Дом скоро урежет финансирование агентства, значит, надо торопиться!

Эсквайр хохотнул. Семенов, внимательно наблюдая за лицом этого человека, подумал, что Эсквайр, похоже, сам верит в то, что говорит. Но неужели он говорит правду? Впрочем, до главных аспектов обсуждаемого вопроса разговор еще не дошел…

— А зонды?

— Потерпели крушение. По-настоящему. Какой-то идиот завалил проект стоимостью в миллиард долларов.

— Это звучит еще глупее всего того, что вы успели наговорить, — дерзко заметила Елена.

Но Эсквайр не обиделся.

— Я знаю, что это звучит глупо. Но так на самом деле случилось — один дурак перечеркнул работу сотен людей. Многое в мире происходит по глупости, мисс Дементьева. Мир полон дураков, к сожалению. И не редкость, когда дураки проникают и в ученые круги, и в правительство — вам-то должно быть известно…

— Но почему тогда НАСА отказалось фотографировать место крушения своего аппарата?

— Потому что разрешающая способность камеры аппарата «Глобал Сервейер», которым предполагалось снимать место крушения, оказалась ниже заявленной. На фотографиях невозможно разглядеть такие безусловно мелкие детали, как обломки космического аппарата. НАСА здесь руководствовалось прежде всего желанием скрыть обман от своего собственного правительства. Чтобы не урезали бюджет.

— Но ведь проект «Коперник», тем не менее, существует!

— Да, есть такой проект, — согласился Эсквайр. — Это общее название программы изучения Марса на основе секретных пока технологий, разработанных в НАСА.

— …И сокрытия доказательств внеземного происхождения людей! — Елена опять подняла этот вопрос.

— По-вашему, какие доказательства скрывает НАСА? Где оно их скрывает, мы с вами знаем. — Эсквайр опять улыбнулся. — В Гизе, само собой. Но какие именно? Мумии марсиан? Космический корабль?

Дементьева промолчала, злобно смотря на мужчину в костюме.

А Эсквайр совершенно серьезно сказал: